Но я так больше не хочу. Еще одного такого унижения от Кирилла точно не переживу.

Поэтому нужно взять себя в руки. Как бы не было мне сейчас плохо, я не могу упустить возможности нормально с ним попрощаться.

Навсегда.

Боже… Боже…

Сцепив зубы, глухо мычу в подушку. От боли в груди темнеет в глазах. Соскочив, с кровати, бегу в ванную, и закрывшись изнутри, встаю под душевую лейку. Уговорив себя убиваться потом, когда он уедет, прекращаю реветь и начинаю собираться на турбазу.

Пока складываю вещи для ночевки в рюкзак, пишу сообщение Карине. Мы сдружились с ней за последний год. Не знаю точно, что нас сблизило. Вероятно, теплые чувства к Греховцеву.

Она тоже в него влюблена. Сама призналась мне однажды. Я тогда в волосы вцепиться ей хотела, а потом подумала и успокоилась. Нам с ней делить нечего. Ни одной из нас он в итоге не достался.

Хотя у меня в этом плане было весомое преимущество — со мной он этот год общался, а с ней нет. Иногда я делилась с ней новостями от него, когда не было настроения — молчала как партизан. В любом случае она знает, что я значу для него гораздо больше, чем она.

«Ты знала, что Кирилл после универа в столице останется работать?»

«Да, мне Лиза сказала»

«И как тебе новость?»

«Я рада за него, Настя. Там большие перспективы»

Блаженная. Совсем дура или прикидывается? Со связями его отца у Кирилла везде большие перспективы. У нас город тоже немаленький, и при желании здесь можно было новую строительную компанию основать.

Я об этом мечтала. Что он откроет собственную фирму и позовет меня туда работать.

Горестно вздохнув, берусь за макияж. Веки немного припухли, глаза покраснели, в остальном неплохо.

Наношу тон, немного румян и тщательно прорисовываю стрелки. Попутно не перестаю думать о Греховцеве и прихожу к неутешительному выводу, что нам не судьба.

Я бы ждала хоть тридцать лет, если была хоть одна крохотная надежда. Если бы он хотя бы намекнул на то, что что-то ко мне испытывает. Если бы я сама заметила огонек интереса в его холодных серых глазах.

Но нет. Пусто там и тогда было, и сейчас. Я поняла это, когда, не удержавшись, помимо скромного поцелуя в щеку, коснулась языком его губы. Меня саму жаром опалило, а у Греховцева на лице ни один мускул не дрогнул. Кажется, даже поморщился брезгливо.

Закончив с макияжем, расчесываю волосы и собираю их в простой хвост. Хотела заморочиться с укладкой, но сейчас передумала. Для кого стараться-то? Все равно не заметит.

Выношу рюкзак к порогу и пишу Кириллу сообщение.

«Ты скоро?»

«Подъезжаю, выходи»

Мы договорились, что я и Тася поедем с ним. Турбаза километрах в пятидесяти от города, на такси не совсем удобно.

Подруга уже сидит на заднем сидении его Ауди. Открыв дверь, ставлю рядом с ней свой багаж, а сама сажусь вперед.

— Привет.

Всю дорогу я молчу. Тася тихо переговаривается с Киром, расспрашивает о Москве, куда ходил, что видел. У меня же поддерживать беседу нет ни сил, ни желания.

Устроив голову на подголовнике, прикрываю глаза и впитываю в себя все ощущения. Его негромкий низкий голос, запах кожи салона и аромат самого Греховцева. Он так пахнет всегда, что у меня каждый раз спираль в животе закручивается. Ему и парфюмом пользоваться не нужно, запах его кожи и пота идеальны. Они до сих пор чудятся мне в той толстовке, что он оставил мне год назад.

Когда Тася спрашивает про его работу в Москве, я инстинктивно настораживаюсь, но глаз не открываю.

Кир какое-то время молчит, и по нагревающейся коже лица я чувствую, что смотрит на меня. А потом, прочистив горло, все же отвечает. Рассказывает, что ему предложили место в министерстве строительства и дорожного хозяйства Московской области. Конечно, он согласился.

— Может, и для меня там местечко найдется, — спрашиваю охрипшим от долгого молчания голосом.

Кирилл ожидаемо не отвечает, зато Тася решает спасти ситуацию.

— Кто тебя отпустит, Настена? — слышится сзади возмущенный смешок, — на кого ты меня, горемычную, решила оставить?

Я даже улыбаюсь, но глаз при этом все равно не открываю.

— Шучу. Куда я без тебя, Миронова? Здесь останемся, край родной поднимать вместе будем. Замуж выйдем, детей нарожаем. Зачем нам ихняя Москва, да, Тась?

— Да, — легонько поглаживает мое плечо, чувствуя, что меня понесло.

Я снова замолкаю. Отворачиваюсь и бездумным взглядом смотрю на пролетающий за окнами пейзаж.

Приезжаем мы почти самые первые. Кроме нас тут только Рокотов, на чье имя был оформлен заказ, и Ваня. Парни остаются побеседовать с администратором, а мы с Тасей сразу поднимаемся на второй этаж и находим дверь с нужным номером.

— Офигеть! — восклицает подруга, — вот это кровать!

С разбегу на нее падает и, блаженно улыбаясь, жмурится от удовольствия.

И, правда, впечатляет. Просторная комната с камином, отделанными деревом стенами и живыми цветами в кадках. Уютно. В таких номерах, на таких кроватях с любимыми спать надо, а не с подружками.

Переодевшись в шорты, мы с Тасей идем на экскурсию. Обходим засаженную газоном территорию, фотографируемся у пруда с небольшим фонтаном и заглядываем в банный комплекс, включающий в себя хаммам, русскую баню, сауну, джакузи и большой прямоугольный бассейн.

— Будет весело, — предвидит подруга.

— Не сомневаюсь.

В течение следующих двух часов подтягиваются все остальные. Девчонки тут же переодеваются и бегут в джакузи, парни толпятся у русской бани.

После первого захода все усаживаются за накрытый стол, веселятся, шутят, как обычно друг друга подкалывают. Только я одна не вписываюсь в общую картину.

Слишком сильна сдавившая сердце тоска. Я прощаюсь со своей мечтой, навсегда отпускаю того, кого люблю уже много лет. Мне так плохо от этой мысли, что я всерьез начинаю задумываться над тем, чтобы вызвать себе такси и уехать домой.

— Настя, не кисни! — раздается слева от меня голос Кати, а потом перед носом появляется бокал с шампанским.

— Не хочу…

— Через не хочу.

Она в курсе, что и почему со мной происходит. Да чего уж там? Все в курсе. Наверняка, делают ставки, пойдет сегодня Денежка в бассейн топиться или нет.

Не дождутся, компрометировать Кира я сегодня не буду.

Принимаю бокал и делаю небольшой глоток. Грудь тут же обволакивает теплом.

— Лучше?

— Лучше, — отвечаю кислой улыбкой и вновь пригубляю.

— Пойдем в парилку.