залилась краской и принялась отчаянно теребить уже изрядно замызганную косу, а я резко повернулась в сторону говоруньи. Кто это у нас такой смелый? Статная зеленоглазая девушка с нежным румянцем на бледных щеках коротко усмехнулась, отбросила за спину пышную волну тёмно-каштановых волос и свысока посмотрела на меня. Я подбоченилась и, скользнув по девице взглядом, бросила будто бы в никуда:

- До чего же некоторые воображать любят! Особенно на пустом месте!

- Это ты пустое место, - презрительно выплюнула красотка и, легонько пнув своим лакированным модельным сапожком по моему лапоточку, добавила. - В лаптях.

- А коли завидно, - медовым голоском пропела я, - так завидуй молча! Моя-то обувка не жмёт, не натирает, от жары спасает, от холода бережёт, а в твоих сапожонках ноги словно в темнице сырой!

- Да что ты понимаешь, дура! - вызверилась девица, но тут опять раздался оглушительный крик: 'Дуняша', и моя подружка, вся закрасневшись, на подкашивающихся от волнения ногах направилась в сторону приёмной комиссии.

- Ты слышала, какое глупое имя у этой пигалицы? - прощебетала грудастая блондинка, подходя к зеленоглазой стерве. - Боги, во что превратился Волшебный Университет, берут всякое отребье, от которого этим пахнет... как его... Ну, ещё от кошек бывает, собак, птичек... Милочка, напомни, я забыла!

- Милочка вам обязательно это слово напомнит, она его очень хорошо знает, ведь из одного только этого вещества и состоит, - очень серьёзно, почти торжественно произнесла я и наивно похлопала ресничками. - Верно, милочка?

Всё, теперь главное вовремя смыться, пока разъярённая девица отчаянно шлёпает пухлыми губами, словно вытащенная из вода рыба. Да когда же уже меня позовут?!

- Веселинка! - раздалось над залом, и я легкокрылой птичкой скользнула к столу, стараясь не обращать внимания на змеиное шипение за моей спиной. Пока-пока, девоньки, очень неприятно было встретиться!

- Веселинка, дочь Резеды из села Чащобного, - выпалила я и широко улыбнулась, глядя поверх голов членов комиссии.

- Очень хорошо, - Боян усмехнулся и провёл рукой по бороде, Илья Иванович тоже одобрительно крякнул. - На кого же ты поступить хочешь?

Я замялась, думая, как лучше ответить: честно или вежливо. Решила, что вежливость важнее и сказала:

- На Фею. А дополнительной специальностью, если позволите, выберу Помощницу.

- Ты и Фея?! - брезгливо воскликнула Фея-крёстная. - Ничего общего!

Не думала, что когда-нибудь так будет, но я полностью согласна с этой дамой. Только вот выбирать-то мне не приходится, к сожалению, поэтому я мило улыбнулась, прижала ладошки к груди и, преданно глядя в глаза Фее, выпалила:

- Я буду стараться! Очень! Правда-правда!

Фея скривилась, словно ведро красной смородины, причём недозрелой, проглотила, пожевала губами, а потом недовольно процедила под одобрительными взглядами коллег:

- Ладно уж. Ты будешь Феей.

Уф-ф-ф, меня приняли, только что-то мне подсказывает, что это далеко не самое сложное... Ладно, выше нос, всё будет хорошо!

Глава 5. В змеином логове

После того, как я пышным пером неведомой мне птицы (не иначе, ради такого дела легендарную Сирин-птицу ощипали!) написала заявление о приёме меня на факультет Фей, с внутренним удовлетворением указав дополнительной специальностью Помощницу, Фея-крёстная взмахом руки указала мне на изящную полупрозрачную дверь, всю изукрашенную узорами, повторяющими крылья бабочек. Странно, раньше я этой двери не видела, хотя пока ждала вызова, от нечего делать, внимательно рассмотрела зал.

- Что-то не так? - поинтересовалась Фея-крёстная, недовольно поджав сочные пухлые губки, словно созданные для поцелуев, хотя лично я с трудом представляла себе безумца, способного отважиться на поцелуй моего декана. Если только совсем отчаянный, которому жить надоело.

- Понимаешь, девочка, - Боян, видя что мой непосредственный декан не спешит с объяснениями, с улыбкой повернулся ко мне, - дверь эта, как ты уже, возможно, догадалась, волшебная. Она принимает вид того факультета, на котором будет обучаться студент и ведёт непосредственно в аудиторию для сбора курса. Мы так сделали специально для того, чтобы избежать путаницы.

- А со студентами других факультетов мы совсем не будем пересекаться? - огорчённо спросила я, сразу вспомнив о Василисе и Лучезаре.

- Почему это вдруг не будете? - хитро усмехнулся Илья Иванович. - В столовой, в библиотеке, в перерывах между занятиями, в коридорах, в общежитиях, да и сами лекции-практикумы могут быть общими. Так что не переживай, не на век расстаётесь!

- Может быть, хватит болтать?! - рыкнула на меня Фея-крёстная. - Беда с этими деревенщинами, вечно лезут со своими глупыми вопросами, ничего сами понять не могут! А ещё Феями хотят стать, ха!

Я вспыхнула и невольно стиснула кулаки. Вот выдра!

- Зря вы так, любезнейшая, - укоризненно покачал головой молчавший до этого Кощей Кощеевич. - Любопытство - основа магии, ведь оно будит воображение, дарит крылья и стирает границы.

- Я и говорю, глупые, беспардонные девки, - упрямо фыркнула Фея.

Больше терпеть я не стала, резко повернулась и широким шагом, но не бегом, не дождётесь, направилась к двери. Вот ведь ведьма-то, как её только земля носит! Кипя от возмущения и незаслуженной обиды, я даже не заметила, как распахнулась дверь, просто перешагнула через порог и не очень приветливо буркнула:

- Всем привет!

- Веселинка! - на меня налетела Дуняша, стиснула в объятиях, словно мы с ней года три не виделись, затормошила, возбуждённо щебеча. - Как здорово, что тебя тоже на Фею приняли! Будем на лекции вместе ходить, а если повезёт, то и в одной комнате поселимся. Ты согласна?

От звонкого жизнерадостного голоска подружки моя обида, приглушённо ворча, залегла в самой глубине сердца, гнев развеялся дымом лесного пожарища, а настроение снова стало хорошим, даже отличным. Как говорится: 'Сгинет пусть земля и небо, мы на кочках проживём!' Плевать, переживу и не такое, главное - учёба и поиск достойного спутника жизни, а всё остальное - ерунда, не стоящая моего внимания и душевного спокойствия. Вот так вот. Ободрённая такими размышлениями, я подмигнула Дуняше и с любопытством окинула взглядом аудиторию, в которую меня занесло. Ничего особенного: светло-песочного цвета стены, три ряда парт по пять штук в каждом, стулья совсем как в обычной, ничем не примечательной школе. Перед партами стоит видавшая виды кафедра, а справа от неё на стене висит обычная