Лукас пожал плечами и снова откинулся на огромную подушку.

— Но как бы там ни было, это срабатывает. И с постельными делами у меня все в порядке.

— Мне бы следовало вышвырнуть тебя, Дэвенпорт, — заявила Дженнифер. — Я… Малышка плачет?

Он прислушался и уловил тихий плач ребенка, доносившийся из соседней комнаты.

— Ага.

— Пора есть, — сказала женщина.

Они не были женаты, но у Лукаса и Дженнифер имелась крошечная дочь. Дэвенпорт настаивал на свадьбе. Дженнифер говорила: «Может быть, когда-нибудь. Но не сейчас». Она жила с ребенком в загородном доме к югу от Миннеаполиса, примерно в пятнадцати минутах от дома Лукаса в Сент-Поле.

Дэвенпорт сполз с кровати и пошел за подругой в детскую. Как только дверь открылась, Сара перестала плакать и начала мурлыкать.

— Она мокрая, — сказала Дженнифер, взяла малышку и передала мужчине: — Переодень ее, а я пойду подогрею кашку.

Лукас отнес дочь на пеленальный столик, расстегнул липучки на памперсе и бросил его в мусорный контейнер. Он насвистывал, занимаясь этим, и малышка завороженно на него смотрела, даже пару раз поджала губки, как будто сама собиралась засвистеть. Дэвенпорт вытер ей попку влажными салфетками, отправил их вслед за подгузником, присыпал кожу и надел чистый памперс. К тому времени, как он закончил, Сара пускала пузыри от восторга.

— Боже праведный, тебя определенно нельзя оставлять рядом с любым существом женского пола, — сказала Дженнифер, которая в этот момент вошла в комнату.

Лукас рассмеялся, поднял Сару и принялся подбрасывать ее на ладони. Она засмеялась и с неожиданной силой схватила его за нос.

— Ой-ой, отпусти папин нос…

Дженнифер заметила, что он похож на Элмера Фадда,[4]когда пытается говорить детским голоском. Сара ткнула его в глаз другой рукой.

— Господи, меня избивают, — сказал Лукас. — Ты что вытворяешь, детка, зачем ты бьешь своего старика?

В этот момент зазвонил телефон, и Дэвенпорт посмотрел на запястье, но он снял часы. Впрочем, было уже поздно, больше двенадцати ночи. Дженнифер вышла в коридор и взяла трубку. Через секунду она вернулась.

— Тебя.

— Никто не знал, что я поехал сюда, — удивленно проговорил мужчина.

— Это дежурный, забыла, как его зовут… Мини. Даниэль сказал ему, чтобы он попробовал позвонить сюда.

— Интересно, что случилось?

Лукас подошел к телефону, взял трубку и сказал:

— Дэвенпорт.

— Гарри Мини, — услышал он мужской голос. — Шеф приказал найти тебя, чтобы ты явился к нему. В его кабинете, через полчаса.

— А что случилось?

— Понятия не имею. Лестер и Андерсон уже здесь, Слоун едет.

— А у вас ничего особенного не произошло? — спросил Лукас.

— Ничего, — ответил Мини. — На Юниверсити ограбили «Севен-илевен», но это обычное дело. Никто не пострадал.

— Хм, — Дэвенпорт задумчиво почесал подбородок. — Ладно, сейчас приеду.

Он повесил трубку и стоял, не убирая от нее руки и рассеянно глядя на картинку на стене — раскрашенный от руки английский коттедж.

— Что? — спросила Дженнифер.

— Не знаю. Совещание. Шеф, Лестер, Андерсон, Слоун и я.

— М-да, — Дженнифер стояла, уперев руки в бока. — Ты над чем сейчас работаешь?

— Ни над чем особенным, — ответил Лукас. — До нас продолжают доходить слухи, что отсюда продают оружие, но ничего определенного. Активная торговля крэком. Вроде бы и все.

Дженнифер кивнула. Она десять лет была телевизионным репортером в отделе новостей. После рождения Сары работала на полставки и стала продюсером. Но годы, проведенные на улицах города, не прошли даром: она по-прежнему обладала хваткой и любила новости.

— Знаешь, на что это похоже? — спросила она, и на ее лице появилось задумчивое выражение. — На компанию, которую Даниэль закрыл в прошлом году. Банду Бешеного Пса.

— Но у нас ничего не происходит, — проговорил Дэвенпорт, снова покачал головой и отправился в туалет.

— Ты мне расскажешь? — крикнула она ему вслед.

— Если смогу.

Лукас подозревал, что первые отцы города построили здание городского совета Миннеаполиса в качестве изысканной насмешки над своими потомками. В этой куче гранита было жарко летом и холодно зимой. Весной и осенью, в подвале, где находился его офис, стены покрывались сырым налетом, похожим на сок деревьев. Другой детектив, не слишком рьяный католик, как и Лукас, сказал, что им стоит подождать, когда стены особенно обильно покроются влагой, потом аккуратно разбить одну из них, наподобие Иисуса, и заявить о священном чуде.

— Мы могли бы срубить неплохую капусту, — с энтузиазмом сказал он.

— Я не слишком часто хожу в церковь, — сухо ответил ему Дэвенпорт. — Но все равно не хочу, чтобы меня отлучили.

— Чушь собачья.

Лукас обошел здание, оставив «порше» на стоянке, отведенной для полиции. В угловом офисе шефа горел свет. Когда он обошел капот своей машины и ступил на тротуар, сзади остановился микроавтобус «шевроле» и громко просигналил. А через минуту из него выбрался Гаррисон Слоун.

— Что происходит? — спросил Дэвенпорт.

Слоун пожал плечами. Он был худым, с мягкими карими глазами доброго щенка и маленькими усиками, делавшими его похожим на пилота истребителя английских ВВС в кино про Вторую мировую. На нем был спортивный костюм и теннисные туфли.

— Понятия не имею. Я спал. Мне позвонил Мини и сказал, чтобы я явился сюда.

— Со мной было то же самое, — проговорил лейтенант. — Великая тайна.

Когда они входили в дверь, Слоун спросил:

— Как рука?

Лукас посмотрел на тыльную сторону руки и пошевелил пальцами. Бешеный Пес сломал ему несколько костей в области кисти. Когда он сильно сжимал руку, она еще болела. Доктора сказали, что, возможно, она будет тревожить его до конца жизни.

— Неплохо. Она уже нормально действует. Я тренируюсь с резиновым мячом.

— Если бы такое случилось с тобой десять лет назад, ты стал бы инвалидом, — заметил Слоун.

— Десять лет назад я, скорее всего, успел бы пристрелить мерзавца, прежде чем он бы до меня добрался, — ответил ему Дэвенпорт.

В здании было безлюдно, пахло мастикой и дезинфицирующими средствами. Их подошвы тихо шуршали, когда они шли по тускло освещенным коридорам, голоса отражались от мраморного пола, когда они рассуждали о звонке Даниэля. Гаррисон считал, что срочное совещание вызвано политическими проблемами.