Затаив дыхание, слезла с кровати, крадучись сделала несколько шагов к двери. Рывок, перемещение, падение и торжествующее:

– Вот, Джинни, как надо притворяться спящей!

– Учту на будущее, – послушно закивала я, стараясь не делать лишних движений. Положение оказалось и так более чем провокационным: я лежала на Даркане, уткнувшись носом ему под мышку, а демон неторопливо перебирал волосы у меня на затылке. Не спал ведь, зараза чернявая! Попыталась встать, и тут же его руки скользнули чуть ниже спины, удерживая на месте:

– Куда это ты собралась? Я с тобой ещё не закончил.

Из лампы я выбралась в замшевой рубашке и штанах, но сейчас казалось, что одежды на мне катастрофически мало. Каждое прикосновение Даркана отзывалось россыпью обжигающих мурашек. Огненная саламандра, в роду которой явно затесались нимфеи, жаркой змейкой пробежала по телу. Попыталась урезонить разбушевавшуюся стихию, но та принялась кружить в районе живота, словно именно сегодня был последний благоприятный день для гнездования огненных элементалей. Робко воззвала к водной ипостаси, но та, журча и фыркая, выдала такой гейзер воспоминаний, что оставалось только зажмуриться и уповать на разумную, воздушную часть меня, но и та самым наглым образом самоустранилась.

– Учти, Джинни, загадывать последнее желание я не намерен… – коварно объявил демон и замер в ожидании ответа, даже спину оглаживать перестал.

Это было нечестно! Даркан самым бессовестным образом переложил принятие решения на меня. Отчасти я его понимала. Кому охота, чтобы согласная на всё дева впоследствии включила задний ход и принялась причитать, что она не хотела, не собиралась и вообще её не так поняли. Именно так зачастую ведут себя человеческие и в особенности эльфийские девушки. Хвала Богине, элементали подобному безумию не подвержены. Однако Даркан являлся владельцем лампы. Мысль о том, что Шэлгар по-прежнему оставался моим хозяином, неприятно царапнула по сердцу. Вспомнился и наш последний разговор в лесу, после которого я в слезах вернулась в лампу. Вдруг демон решил, что я специально использовала наше взаимное влечение, чтобы ускорить исполнение последнего желания? Даркан тут же уловил смену настроения, вот только причину истолковал неверно:

– Джинни, ты чего? Я же не хотел тебя обидеть. Бездна! Ты там что, плачешь?!

От ответа меня спас стук в дверь и робкое:

– Госпожа, наш сынок…

С кровати я не вскочила – взлетела, щёки заливал нестерпимый стыд. Не зря я подозревала, что обережницы толковой из меня не выйдет. И суток не прошло, как забыла о подопечном. Вчера, после возвращения из Сумеречья, я была слегка не в себе, но утром-то стоило первым делом подумать о рысёнке, а не засматриваться на спящего демона.

Хозяйка дома стояла на пороге и переминалась с ноги на ногу. Ещё один огнекамень в жаровню сожалений: вломились в чужой дом, разлеглись на чужой кровати…

«Джинни, ты помогать рысёнку собираешься или будешь заранее его оплакивать?» – мысленно проворчал Даркан.

– Что с малышом? – еле выдавила я, страшась услышать ответ.

– Обернулся. Только что! – Женщина схватила меня за руку и потащила в соседнюю комнату, оказавшуюся мастерской. Стены в ней были увешаны пестрыми коврами, лавки заставлены корзинами с мотками пряжи и ниток. Но мой взгляд притягивала лишь одна корзина, та, в которой звонко агукал темноволосый карапуз. Горло перехватило, в груди разгорелось тёплое и ласковое пламя. Оно растеклось по телу и выступило влагой на глазах. Я повернулась к хозяйке дома:

– Он сильный и справился бы в любом случае.

Лицо женщины озарилось солнечной улыбкой, во взгляде светилась гордость.

– Тагир уже готовит костёр. Мы хотим, чтобы именно ты провела ритуал Омовения Огнём для наших детей.

Я рассеянно кивнула в ответ. Оказывается, для того, чтобы совершать чудеса, необязательно прибегать к помощи лампы, исполняющей желания.

* * *

С рассветом завывающая метель утихла, сменившись лёгким ласковым ветерком. Переживший разгул стихии лес не просто просыпался, он ликовал. В журчании ручейков, в звонкой капели, в переливчатом пении птиц мне чудился гимн Праматери Земле.

Не успела я спуститься с крыльца, как в воздухе разлился сладковато-терпкий аромат ванильного кофе. Я замерла и едва не заурчала, словно кошка, унюхавшая запах валерьянки. Глубоко вздохнув, откинула голову назад. Появление Даркана почувствовала за мгновение до того, как Шэлгар приобнял меня за талию, по-хозяйски уткнувшись подбородком в макушку. Возмутиться я не успела, перед носом в воздухе зависла деревянная кружка с ароматным напитком. Нечестный ход! Я ни секунды не сомневалась, что стоит начать протестовать по поводу чересчур вольных объятий, и кофе исчезнет. Дегустация живительно-обжигающей жидкости сопровождалась довольным смешком демона. Я прикрыла глаза, наслаждаясь временным перемирием. О планах Даркана насчёт меня и о предстоящем путешествии в Северный Аравит смогу расспросить чуть позже, после проведения ритуала.

Киара, мать новорождённых перевёртышей, оказала мне невероятную честь и доверие, когда попросила провести обряд посвящения рысят пылающей стихии. До сегодняшнего дня мне ни разу не приходилось принимать участие в ритуале Омовения Огнём, но Киара и Тагир были уверены, что я всё сделаю как надо, и, глядя в полные надежды жёлто-карие глаза молодых родителей, я не смогла отказаться. В конце концов, Огонь – моя родная стихия. Небольшая заминка произошла, когда речь зашла о церемониальной одежде. Киара была почему-то уверена, что ритуал надлежит проводить исключительно босиком и в белой хламиде. Я попыталась объяснить, что выбор одежды не играет никакой роли, но потом сдалась. Было намного проще облачиться в предложенное платье, чем переубедить рысь.

– Не холодно? – Даркан участливо дотронулся до моего плеча.

Я переступила босыми ногами на деревянном настиле.

– Ты же знаешь, я редко мёрзну, но, признаюсь, мне слегка некомфортно в этом платье. Надо было хотя бы шаровары оставить. Как можно сохранять торжественный настрой во время церемонии, стоя в огне с голым задом? Не понимаю, откуда у перевёртышей в лесной глуши взялось вельтское кружево.

Очередной смешок демона должен был направить мои мысли в правильном направлении, но я оказалась так поглощена предстоящим ритуалом, что не придала ему значения.

Шаловливый ветерок взметнул край юбки. Пришлось придержать её руками. Платье было тонким и невесомым, словно снежная паутина. Если бы к нему не прилагалась нижняя рубашка из шёлка, я бы ни за что не согласилась его надеть. И всё-таки, как бы я ни ворчала из-за упёртости Киары, предложенное платье мне действительно понравилось. Восточный крой, широкий пояс и объёмные рукава были не только в моём вкусе, но и отвечали последним веяниям истринской моды.

Восточный крой! Догадка озарила огненной вспышкой. Деревянная кружка вспыхнула в ладонях и рассыпалась мелким пеплом. Поспешно вытянула руки, чтобы сажа не оставила пятен на платье.