Я никак не могла разглядеть лица Отто. У него были длинные растрепанные черные волосы, которые он не зачесывал назад, как другие ребята. И он не поднимал глаз от тарелки, наполненной сырыми овощами и фруктами.

— А кто родители Отто?

Повисло неловкое молчание. Я не понимала, в чем дело, ровно до тех пор, пока Отто не посмотрел на меня. Тогда я оцепенела. До сих пор я думала, что он азиат или кавказец, но он не был ни тем, ни другим. У него были желтые глаза и практически голубая кожа. При этом прямой нос и резкие черты лица делали его удивительно похожим на индейца. Вот только раскраска у него была явно не индейская.

— Отто не разговаривает, — сказала Набики, улыбаясь Отто, чье лицо оставалось совершенно непроницаемым. Набики дотронулась до его плеча таким жестом, по которому я сразу догадалась, что их отношения были не вполне платоническими. — В общем, ему это не нужно.

— Ч-что он такое? — Еще не договорив, я поняла, что сказала ужасную грубость, но это вырвалось не нарочно. Просто я испугалась.

— Генетическая модификация на базе чужеродной ДНК, обнаруженной на Европе, — объяснила Анастасия. — Строго говоря, он твоя собственность. Как и технология его создания.

До меня не сразу дошел смысл ее слов. Анастасия говорила с очень сильным акцентом и совершенно невероятные вещи.

— Моя? — тупо переспросила я.

Брэн, похоже, очень рассердился.

— Это один из любимых проектов нашего Гиллроя. Большая часть генетических модификаций была запрещена сразу после окончания Темных времен, но Гиллрой всю свою жизнь лоббирует ослабление этих запретов. Наш Отто — один из ста человеческих эмбрионов, которым была имплантирована ДНК с Европы. Только тридцать четыре из них дожили до пубертатного периода, а из них только у четверых наблюдаются признаки зрелого сознания. Отто — самое большое достижение этой программы, но он не разговаривает.

— Почему?

Отто приоткрыл рот и поднял уголки губ в подобии улыбки. Потом изо рта его вырвался странный звук, отдаленно похожий на тот, который издал бы человек, попытавшись кричать, не выдыхая воздух, а втягивая его в себя. Звук был очень тихим и больше напоминал голос дельфина, чем человека.

Я вздрогнула, и все вокруг рассмеялись.

— Он любит дразнить людей, — сказала Набики, легонько подталкивая Отто локтем. — Ну же, Отто, будь лапочкой! Не бойся, она почти такая же странная, как ты. — Мне показалось, что Отто ненадолго задумался, а затем медленно протянул мне свою голубоватую руку с длинными пальцами. Набики приподняла одну бровь и пожала плечами. Я продолжала непонимающе хлопать глазами. — Давай же, возьми его за руку! — с раздражением прошипела Набики.

Я осторожно дотронулась до протянутой ладони, и Отто с величайшей бережностью сомкнул пальцы вокруг моей руки. «Добрый вечер, Принцесса, — подумала вдруг я совершенно не своим голосом. — Меня зовут Отто Секстус». Я сразу же поняла, что это означает восемьдесят шесть, и без всяких дальнейших объяснений догадалась, что всем остальным детям тоже по какой-то причине дали числовые имена. Затем меня осенила какая-то неясная мысль. Все происходило совершенно неслышно, хотя это не совсем точное слово. «Не обижай нас, не обижай нас, не обижай…» Это была мольба, случайный обрывок надежды. На какую-то долю секунды я увидела Отто и трех других синекожих подростков, за которыми виднелось еще несколько неясных фигур.

Я ахнула. Я думала этими словами и образами, но они не были моими!

«Ш-ш-ш-ш», — произнесла я про себя, но чувство, вложенное в этот звук, было гораздо сложнее и означало что-то вроде: «Не волнуйся и не бойся меня».

На какое-то время мои мысли рассеялись, и вскоре я уже не могла понять, о чем думаю. «Твоя душа в смятении… Твоя жизнь… была прервана…»

И я впервые увидела, как на странном лице Отто появилось настоящее, живое выражение.

«Прости меня, дорогая Принцесса, — подумал он во мне. — Твоя беда намного тяжелее моей».

Резко вырвав свою руку, он с мгновение смотрел на меня, а потом снова уткнулся в свой поднос.

Все уставились на меня, как на пришельца. Что было довольно забавно, учитывая некоторые обстоятельства. Глаза Набики метали молнии, казалось, она вот-вот взорвется.

— Что ты ему сказала? — рявкнула она.

Я вся дрожала от только что пережитого. И до сих пор не понимала, что же произошло.

— Ничего не сказала.

Набики нахмурилась, а потом нежно положила руку на шею Отто сзади. Он вздохнул, лицо его разгладилось. Набики снова насупилась, на этот раз с оттенком досады.

— Извини, — сказала она мне. — Я подумала, что ты ему нагрубила.

Я затрясла головой.

— Я бы никогда этого не сделала! — честно заморила я всех. Меня пугала история Отто, но не он сам.

Я с трудом подобрала слова, чтобы сказать то, что должна была сказать.

— Если все обстоит так, как вы сказали, и в будущем я должна буду унаследовать тебя и твою семью… — Я помолчала, потом сделала еще один глубокий вдох. Это было просто ужасно, почти как рабовладение, и я была потрясена до глубины души. — Клянусь тебе, что как только я вступлю в права наследования, то… ну, не знаю… освобожу вас или как там это называется. Подпишу все необходимые документы. Я просто пока не знаю, как это делается. Но мне искренне жаль, честное слово.

Набики улыбнулась мне.

— Он благодарит тебя. Он понимает, что ты тут ни при чем. — Она помолчала, сдвинув брови. — И ему тоже жаль, что так получилось. Но… если ты не возражаешь, он больше не хотел бы к тебе прикасаться. — Набики смущенно повернулась к Отто. — Серьезно? — спросила она. Отто едва заметно поднял руку, то ли пожимая плечом, то ли прося ее продолжать.

Набики кивнула головой.

— Хорошо. — Снова повернувшись ко мне, она сказала: — Он говорит, что в твоем сознании слишком много… провалов. Он едва не заблудился в них. — Набики пожала плечами. — Понимаешь, его мысли не всегда хорошо переводятся на язык. Ты знаешь, что он имеет в виду под этими «провалами»?

— Не знаю, — ответила я, хотя догадывалась, что это неправда. Стазис действительно был похож на цепь провалов в моей жизни. Я пристально посмотрела на Набики. С виду она была самой обыкновенной девушкой — японское происхождение, дорогие сережки и модная стрижка, однако ее особые отношения с этим странным полуинопланетянином говорили о скрытой глубине. — Вы с ним…?

— Да, я его люблю, — отрезала Набики, снизойдя до легкого смущения.

Отто повернул голову к ней и еле заметно улыбнулся.

— Что ты… — начала было я, но вовремя спохватилась, вспомнив, что Отто может не удостоить меня ответом. — Что он делает… когда делает это?

Набики снова пожала плечами.

— Никто этого не знает. Он каким-то образом воздействует на электронные импульсы в твоем мозгу, и в результате ты думаешь именно то, что он хочет тебе сказать. Но при этом Отто не может манипулировать твоими чувствами или контролировать действия. Контакт затрагивает только поверхностные мысли. Очевидно, те микробы с Европы обладали способностью к рудиментарному общению посредством электроимпульсов, возможно, это было им нужно в целях размножения. И Отто унаследовал эту способность.