– Лида Погодина утверждает, что Инна Зорина – совершенно посторонний человек для семьи Британ, и что это имя она прежде никогда не слышала. То же самое подтвердила и сама Наташа.

– Зорина развелась с мужем и вернулась домой. А вдруг это убийство каким-то образом связано с ее бывшим мужем?

– Я уже связался с матерью Зориной и узнал адрес и телефон этого немца, он живет в Берлине. Фамилия его – Гупель. Макс Гупель.

– Ты позвонил ему?

– Нет, я дал этот телефон Корнилову, он должен вызвать его официально, через консульство. Думаю, его приезд прольет свет хотя бы на личность этой самой Зориной. Что это за женщина, как они познакомились, чем она занималась до своего отъезда в Германию, когда они поженились, почему разошлись, в каких отношениях остались после развода…

– А разве это так важно? Думаешь, ее смерть может быть как-то связана с разводом?

– Если и не с разводом, то, во всяком случае, с ее жизнью в Германии. Может, она оставила там человека, которому задолжала деньги или с которым находилась в связи. Он приехал за ней в Россию, разыскал ее и убил… Возможно, что Британ погиб лишь как свидетель, которого пристрелили только за то, что он оказался поблизости. Или же наоборот – собирались убить Британа, а рядом очутилась Зорина. Кто знает, как все было на самом деле, но сбрасывать со счетов ее жизнь в Берлине тоже нельзя, тем более что она вернулась домой с солидным капиталом.

– Подожди, капитал… А что, если она собиралась открыть здесь свой бизнес и обратилась, скажем, к Британу, чтобы он помог ей, или наоборот – Британ хотел, предположим, занять какую-то нишу в местном бизнесе и узнал, что на его место метит Зорина? Они встретились где-нибудь за городом, в компании общих знакомых, да в той же бане, откуда он и звонил жене, сказав, что не приедет ночевать, и разговор не получился… Возможно, она была не одна, а с каким-нибудь влиятельным другом, приятелем Британа… Они выложили друг другу свои претензии или, наоборот, договорились о сотрудничестве, решили это дело отметить, выпили, а потом их застукали где-нибудь в бане… Ее подвыпивший друг достал пистолет и пристрелил обоих, а под утро, протрезвев, решил отвезти их в разные стороны… Ведь то, что они оказались в разных концах, свидетельствует о том, что убийца не хотел, чтобы эти два убийства как-то связали между собой…

– Наверно, он и не хотел, но он не мог не понимать, что трупы рано или поздно все равно отыщут и выяснят, что люди были убиты из одного оружия.

– Но оружия нет, ничего нет… Постой, Корнилов же говорил, что Зорина была изнасилована…

– Может, конечно, и изнасилована, но Чайкин склонен думать, что она просто имела контакт с мужчиной, вот и все. Потому что следов борьбы, ушибов или ссадин на теле Зориной не обнаружено. Чайкин пьет, и мне это не нравится… Думаю, что результаты экспертизы будут готовы лишь завтра вечером…

– Ему надо помочь. Убедить его полечиться. Я понимаю, он твой друг и все такое, но, помимо этого, он еще и судмедэксперт. Ты представляешь, как осложнится наша работа, если его уволят?

– Представляю. Но вот сколько знаю Лешу, он постоянно пьяный, и ничего, работает, причем работает нормально, я бы даже сказал – хорошо и очень много. Не всякий трезвый человек в состоянии выдержать нагрузку и физическую, и психологическую.

– А то, что он постоянно смеется? Это у него характер такой или…

– Думаю, это его защита. Хочешь чаю?

– Нет. Я хочу, чтобы ты выключил свет и укрыл меня одеялом. Спать хочется…

Погас свет, Женя, свернувшись под одеялом, попыталась уснуть. Игорь ушел на кухню пить чай и курить, а она снова стала думать о Земцовой. Пыталась представить себе ее жизнь там, в далеком Париже с красавцем Крымовым. Что он в ней нашел, этот Крымов? Обыкновенная девушка, не очень красивая, худенькая, простая в общении – но разве этого достаточно, чтобы привязать к себе такого парня, как Крымов? О Крымове Женя знала мало, но собирала информацию о нем по крупицам. В городе его помнили, время от времени она слышала, как эхо, отзывы людей о тех делах, в распутывании которых он принимал участие. И чувствовалось, что Крымов оставался для тех, кто был с ним знаком, человеком неординарным, ярким, талантливым, интересным; и его здесь, в Саратове, многие помнили и любили просто как человека. Слышала она и о его любовных похождениях, о тех многочисленных связях с женщинами, без которых образ Крымова был бы лишен особого очарования и флера сексуальности. Шубин показывал ей снимки, где Крымов был чаще всего снят в обществе Юли Земцовой, Нади Щукиной и самого Шубина. Жене он показался настоящим знойным красавцем, этаким романтическим героем, обаятельным и неотразимым Казановой, веселым парнем с обезоруживающей улыбкой… Конечно, ей жаль, что в то благословенное время, когда агентство еще только набирало обороты, ее не было с ними, что самое интересное из истории этого агентства так и останется связано с именами Крымова и Земцовой, но особо не унывала, потому как чувствовала в себе силы удержать возле себя Шубина. Она считала, что только крепкая связь с Игорем может помочь ей преодолеть первые трудности и обрести опыт в работе. Она хотела работать, причем работать много, а потому постоянно проявляла инициативу, рвалась, что называется, в бой, даже и не предполагая, как благотворно она действует этим на склонного в последнее время к меланхолии Шубина. Вот и сейчас она попросила его выключить свет и укрыть ее одеялом, хотя на самом деле сна не было, он уже успел улетучиться, пока она анализировала все то, о чем ей рассказал Игорь. Значит, завтра или послезавтра в Саратов прилетит бывший муж Зориной – Макс Гупель. Приедет, чтобы увидеть свою бывшую жену мертвой и, возможно, принять участие в похоронах. Надо бы встретиться с ним, поговорить, расспросить об Инне…

Вернулся Игорь, забрался к ней под одеяло, обнял ее и прижал к себе.

– Не представляю, что я бы делал без тебя, – вдруг услышала она, чувствуя, как он прижался к ее спине лицом, обдавая своим горячим дыханием. – Давай спать… Завтра приедет Гупель, вот с ним и поговорим… Думается мне все-таки, что Британ здесь ни при чем… Стечение обстоятельств…

Женя зажмурила от удовольствия глаза. Никогда еще она не чувствовала себя такой нужной и желанной. Тень Земцовой отступила и растворилась в ночных красках комнаты, на смену ей пришла неспокойная полосатая тень струящегося по стеклам дождя.

…Она уже засыпала, когда острая как игла мысль пронзила ее: они все-таки были любовниками… были…

Рано утром в дверь позвонили: пришла няня, имя которой Лида не запомнила.

В квартире Британов, где Лида провела всю ночь, было неубрано, повсюду валялись игрушки, в кухне высились горы грязной посуды, пахло лекарством. Наташа не просыпалась – Земцова, видимо, вколола ей слишком большую дозу снотворного. Огромная квартира после смерти хозяина казалась выстуженной, пустой, неуютной. Лида вошла в гостиную – в распахнутое окно рвался холодный ветер с дождем. Букет белых астр на подоконнике выглядел тоже осиротевшим. И только Митя в детской показался ей довольным жизнью: он был выспавшимся, с чуть заметными следами сна на розовых нежных щеках…