chitay-knigi.com » Любовный роман » Последний вечер в Лондоне - Карен Уайт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 132
Перейти на страницу:

Колин повернулся и налил молоко в кружку побольше, затем долил туда кофе и передал кружку мне. Я с благодарностью приняла ее и сделала глоток, после чего с удивлением посмотрела на него.

– Откуда ты знаешь, какой я люблю кофе?

Он посмотрел на меня поверх своей чашки.

– Наверное, у меня хорошая память.

Что-то в его голосе заставило меня отвести взгляд, словно меня только что отчитали.

– Почему ты решила стать внештатным журналистом? Ты же в институте не расставалась с камерой. Я думал, ты хотела стать знаменитым фотографом.

– Я и хотела. Когда-то. И до сих пор люблю фотографировать – я, собственно, прихватила с собой свой «Хассельблад» и собираюсь фотографировать Прешес и наряды для вдохновения. Знаю, Арабелла будет пользоваться услугами профессионалов из журнала до того, что попадет непосредственно в статью. Но фотографию я все еще люблю – даже не представляю, что прекращу этим заниматься. – Я сделала еще глоток, чувствуя, как пар щекочет мой нос. – Наверное, в какой-то момент я поняла, что иногда требуется печатное слово, чтобы закончить историю, начатую фотографией.

Я не стала сдерживать расползающейся по всему лицу улыбки.

– Удивлена, что ты помнишь такое обо мне.

Я едва не произнесла слово «смущена». Не из-за того, что он так много помнил, а из-за того, что я о нем помнила немного. И делала это намеренно. Потому что так много хотела помнить о Колине Элиоте и хранить это в себе. Или хранила бы, если бы жизнь сложилась иначе и мне суждено было иметь долгосрочные отношения.

– Как я уже говорил, у меня хорошая память. – Словно желая сменить тему, он продолжил: – Совсем забыл – несколько коробок со всякими вещами, принадлежащими моей бабушке Софии, хранятся в доме моих родителей в Кадоган-Гарденз. Документы, письма, может, несколько фотографий – все такое. Арабелла подумала, что они могли бы помочь тебе с твоей статьей.

Я с жаром кивнула.

– Несомненно. Они могут дать фон для той эпохи. Когда я могу их забрать?

– Будет проще, если я привезу их сюда – у меня до сих пор сохранился мой древний «Ленд Ровер».

Я удивленно улыбнулась.

– Я помню его… твои родители дали тебе его, когда ты пошел в университет. А это было практически до нашей эры, да? – Старые воспоминания накрыли меня с головой. – Я помню, меня не раз довозили на нем из местного паба. Мне кажется, ты всегда был трезвым водителем. – Я уставилась на него, вспомнив еще кое-что. – Ты выпивал?

Он забрал у меня пустую кружку и повернулся ко мне спиной, заново наполняя ее, чтобы я не увидела выражение его лица.

– Кто-то же должен был оставаться трезвым. Ты даже пинты пива не могла осилить без того, чтобы твои ноги не подгибались. А еще ты гораздо разговорчивее, когда выпьешь.

– Кто, я?

– А то кто же? – сказал он, снова повернувшись ко мне и вернув мне наполненную кружку. – Однажды ты обвинила меня в том, что я – женоненавистник, из-за того что я относил тебя в твою квартиру, когда у тебя ноги не работали как положено.

– Этого я не помню. А что еще я говорила?

Несколько секунд он молчал, раздумывая.

– Ты много говорила о ком-то по имени Роб. По-моему, ты была с ним помолвлена.

Свет на кухне словно потускнел, но я знала, что это никак не связано с потолочным светильником или облаками за окном. Это пришло изнутри меня, из темного места, которое я предпочитала прятать. До тех пор, пока кое-кто не сказал кое-что и не приглушил свет.

– Я тебе это говорила? – спросила я хриплым и неестественным голосом.

– Да, говорила.

Я отвернулась, заметив на столе возле раковины небольшой аквариум, в котором плавали две пухлые золотые рыбки, находящиеся в счастливом неведении, что они возвращались туда же, откуда начинали.

– Мы расстались.

– Я так и подумал.

– Сейчас он женат на какой-то девочке. Он, как и мой отец, работает учителем английского в старшей школе и тренирует футбольную команду.

– А ты так жить не хотела.

Я отодвинула стул, поднялась из-за стола и поставила пустую кружку в раковину.

– Нет, – тихо проговорила я.

Колин не спросил почему, словно знал, что я не отвечу. Он подошел к раковине и поставил свою кружку рядом с моей.

– Ну ладно. Мне пора на работу. Джордж с Лаурой и Оскаром, а Арабелла скоро придет. Увидимся вечером.

Я кивнула, не решаясь посмотреть ему в глаза и ожидая, когда в мои собственные глаза вернется свет.

Он остановился в дверях.

– Послушай, Мэдисон. – Он прочистил горло. – Я в таком же восторге от сложившейся ситуации, как и ты. Может, нам следует заключить перемирие, чтобы ты смогла делать свою работу и закончить ее?

– Конечно. Разумеется.

Я кивала, как китайский болванчик, не в силах остановиться. Напряжение между нами гудело, как невидимые радиоволны, бьющиеся о наши невидимые стены. Мне нужно было прекратить это, иначе я не смогу сосредоточиться.

– Итак… – начал он.

– Прости меня, – прервала его я, почувствовав необходимость выяснить отношения, чтобы ком вины не вставал у меня в горле каждый раз при виде него.

Он приподнял бровь.

– За то, что не попрощалась. Я не люблю прощаний, поэтому избегаю их. В этом не было ничего личного. И, если честно, я думала, ты и не заметишь.

– Буду иметь в виду, – произнес он. – И извинения приняты.

Он не улыбнулся, но, по крайней мере, больше не хмурился, глядя на меня.

Мы оба обернулись на звук открывающейся двери – в проходе стояла Арабелла, встревоженно оглядывая нас.

– Все в порядке?

– Кровь не пролилась, если ты об этом, – ответила я.

Она улыбнулась.

– Прекрасно. Тогда идем, Мэдди, посмотрим наряды. У меня всего полчаса, но ты дальше и сама справишься. Мне нет смысла стоять у тебя над душой. Моя помощница, Миа, свяжется с тобой попозже сегодня по поводу списка задач, которые я взяла смелость составить для тебя с людьми из музея. В том числе и историка – думаю, тебе будет приятно с ним познакомиться и поболтать. Ты, конечно, можешь спокойно говорить со всеми, кто тебе приглянется, но, думаю, этих для начала вполне хватит. А я с радостью передам тебе рычаги управления.

– Хорошо. С нетерпением жду, когда смогу с ними поговорить.

Я встретилась взглядом с Колином и поняла, что он сдерживается, чтобы не ухмыльнуться. Мы оба прекрасно знали страсть Арабеллы к группировке и расстановке по позициям друзей и остальных людей в границах своей сферы влияния, свойственную скорее профессиональному шахматисту.

Попрощавшись, Колин ушел, а Арабелла повела меня по длинному коридору с дверями, ведущими в спальни. Моя комната была в самом конце, возле комнаты Прешес, за всеми фотографиями на стене. Арабелла завела меня в первую из дверей по правой стороне. Как и все остальные двери в спальни, эта имела окно с витражным стеклом над ним, позволяющее свету из большого окна в дальней стене комнаты проникать в коридор, даже когда дверь закрыта. В небольшом скудно обставленном помещении находилась лишь железная двуспальная кровать, большой шкаф в стиле двадцатых годов и туалетный столик с табуреткой и закрепленным на нем трехстворчатым зеркалом, который смотрелся так, словно попал сюда из той же эпохи. За стеклом расцвели дымчатые тени, похожие на пигментные пятна на руках старика, искажая мое отражение.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 132
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности