общество двигались к опасному кризису. Началось непродуманное одновременное проведение реформ политической власти и ломка системы управления экономикой. Вместо здравомыслия Горбачевым был взят на вооружение лозунг Наполеона: «Ввяжемся в драку, а там видно будет». В результате система государственного управления рассыпалась. Наступил паралич власти. Ахромеев пишет: «Как это ни тяжело признавать, но на протяжении шести с половиной лет перестройки в действиях тех, кто ее направлял и осуществлял, было гораздо больше разрушительного, ниспровергающего, чем созидающего. В перестройке было не обновление социализма, а его демонтаж». Тогда из состава СССР вышли прибалтийские республики, распался Варшавский договор. Перемены нарастали лавинообразно и в самой армии и на флоте: сокращение численности Вооруженных сил на 500 тыс. человек, вывод советских войск из Восточной Европы, их развертывание заново на своей территории, построение по-новому обороны страны на случай возможной агрессии. Преобразования происходили такие крутые и настолько стремительно, что высшее военное руководство часто само не успевало их осмыслить, наметить и осуществить необходимые меры».

В 1985 году Ахромеев поддержал изменения в обществе. Сейчас можно задать вопрос: если бы он тогда знал, в какой ситуации окажется страна к 1991 году, поддержал бы он перестройку в ее начальный период?

Он ответил: «Это самый трудный вопрос. Но человеку не дана от природы возможность в деталях предвидеть будущее и в зависимости от этого определять свою политическую позицию. Но вопрос допустимо поставить и по-другому. Сегодня, в 1991 году, уже зная, в каком положении находится наша страна, поддержал бы я перестройку, начавшуюся в 1985 году? Ответ будет таков. Со взглядами на развитие нашего общества и государства, которых я придерживался в 1985 году, нет, не поддержал бы. Более того, наверное, выступил бы против такой перестройки. В 1991 году — я остаюсь и останусь впредь коммунистом и выступаю за социалистический выбор. Но мои взгляды на развитие общества и государства за последние шесть лет изменились. Теперь обратного пути нет. Нужно идти вперед и бороться за интересы людей труда, за социализм».

Будучи военным советником Горбачева, Ахромеев чувствовал себя довольно неуютно в компании Генсека. Тогда уже началось наступление «демократов» на подрыв устоев страны изнутри. Оно не было военным. Ему дали название «Перестройка». И никто не говорил, что цель начатого — уничтожение Отчизны. Ахромеев всячески пытался воспрепятствовать этому курсу и не оставлял надежды вывести Генсека из прозападного влияния. Только через десять лет Горбачев признается, что уничтожение социализма было целью его жизни. А тогда звучали хорошие лозунги: «Ускорение и эффективность», «Больше демократии — больше социализма», «Возвращение к Ленину». Затем постепенно стало проясняться, что социализма не должно быть совсем. Более того, не должно быть и Советского Союза.

Мы сейчас хорошо помним, как начались массированные атаки на главные духовные и государственные опоры — на нашу историю, на армию. Все это было хорошо спланировано и щедро финансировалось из-за рубежа. Но тогда не все понимали цель этих наглых психических атак, и немногие встали против них. Очернялось все прошлое и настоящее. Чернились и шельмовались целые поколения советского народа. Наиболее оголтелым нападкам подвергалось поколение, вынесшее на своих плечах Гражданскую войну, индустриализацию, коллективизацию, чьим трудом, потом и кровью Советский Союз был превращен в великую индустриальную державу. Злобной клевете подверглись поколения, победившие в Великой Отечественной войне и отдавшие за победу десятки миллионов жизней. Отечество срамилось и позорилось, предатели и изменники возводились на пьедестал. Средства массовой информации действовали в разрушительном направлении под руководством членов Политбюро, секретарей ЦК КПСС Яковлева и Медведева.

В октябре-декабре 1989 года начались необратимые события в Чехословакии, Венгрии, Болгарии и Румынии, которые привели к смене режимов в этих странах. Горбачев тогда постоянно совершал визиты в Европу (апрель, июнь, июль, октябрь), и в декабре встретился с Бушем на Мальте. Он ни с кем не советовался, боялся, что военные поставят вопрос, а какова же будет судьба наших групп войск в союзных странах. Поэтому военных держали подальше от возможных событий в Европе. Потом военных поставили перед фактом немедленного вывода 500-тысячной группировки и их размещения на своей территории. На Мальте в декабре 1989 года Горбачев фактически сдал последние позиции. Этому в большой степени способствовал Шеварднадзе. В ГДР 18 марта 1990 года состоялись выборы, к власти пришло новое правительство, а через полгода, 3 октября, прошло объединение двух Германий.

Маршал Советского Союза С. Ф. Ахромеев одним из первых почувствовал, что над Родиной нависла угроза. Но вряд ли и он тогда полагал, как велики масштабы этой угрозы.

Особенно коробили его публикации, связанные с фальсификацией Великой Отечественной войны, молча терпеть их он не мог. Появились его статьи в газетах «Правда» и «Красная звезда», где Ахромеев давал отповедь обнаглевшей «демократической прессе». Это тогда он напишет: «Они осуществляют вполне определенную политическую линию. Все наше прошлое перекраивается. А ведь без достойного прошлого страны не может быть и нормального настоящего, не может быть будущего. Дорого обойдется Отечеству разрушительная работа новоявленных демократов».

Сегодня это пророческие слова. Теперь многим очевидно, что мы действительно лишились нормального настоящего и не видим перспективы будущего. Против маршала ополчились газеты «Известия», «Аргументы и факты», журнал «Огонек» и другие издания.

Ахромеев пишет: «По отношению ко мне органы печати, начиная с газеты «Известия» до «Литературной газеты», развернули настоящее преследование, изо дня в день пишется заведомая неправда. Совершенно бесполезно говорить о какой-то справедливости. Шабаш преследования можно сравнить с кампаниями. Цель одна — заставить меня замолчать. Не удастся — скомпрометировать». Как он тогда мешал и был неугоден!

В кампании травли и клеветы «демократическая пресса» называла Ахромеева «военным преступником» и что его должна постигнуть «судьба Шпеера и Гесса». Это, конечно, за Афганистан, где около двух лет он был начальником штаба оперативной группы Министерства обороны, выполняя решение высшего руководства страны. «Скрывал данные о состоянии вооруженных сил в своей стране и раскрывал их в США». «Воришка, залезающий в карман государству».

Кристально честного человека «борцы с привилегиями» травили, как могли. Принципиальность маршала давно уже стала опасностью для него самого и благополучия его семьи. После опубликования в «Советской России» его статьи «Кому мешают генералы» ему звонили на работу и недвусмысленно угрожали расправой.

Для отвлечения народа от важных политических проблем демократы тогда использовали борьбу со льготами номенклатуры.

Из номенклатуры создали образ врага, особенно отдельных личностей, которые ездили на «Волгах».

Надо было видеть, с какой страстью телевидение освещало работу комиссии по привилегиям и проходящей распродаже со скидкой имущества на государственных дачах, которые арендовали высший командный состав Вооруженных сил. Газета «Известия» опубликовала сообщение, что