Как бы то ни было, в то утро не менструация и не возмущение сделали Элену такой официальной, но узнал я об этом только потом.

Я вошел в кабинет Джулиано. С его стола исчезли журналы, а с лица — маска бесшабашного малого, которую он носил все эти месяцы. Рядом с ним стоял отец, суровый по своему обыкновению.

Он-то и заговорил первым:

— Доктор Барберис, вы самоубийца или плохой профессионал?

— Простите, я не понял.

— Я хочу сказать, что если вы нарочно завалили многомесячную работу, вы самоубийца, а если сделали это по халатности, то просто никуда не годный программист.

— О чем вы?

Тут поднял голос Джулиано:

— В системе вирус. Это ты его занес?

Тон был инквизиторский, в нем не осталось ничего от товарища по парте, а ведь до вчерашнего дня дружелюбие било через край в каждом нашем разговоре.

— Конечно же нет.

— Тогда кто-то из ваших сотрудников.

— Но мы же проверяли, все работало!

— Пойдем покажу.

Он повел меня в другую комнату, где стояли компьютеры. Гуиди поднялся и дал нам сесть.

— Попробуй войти в систему как зарегистрированный пользователь.

На экране было белое поле и всего два окна с надписями «логин» и «пароль».

Я ввел свое учетное имя и пароль. На мониторе появилась главная страница: «Здравствуйте, синьор Лука Барберис, добро пожаловать в систему «Пиппо».

Мы назвали ее «Пиппо» по обычаю программистов — давать такое название любой тестовой программе, о настоящем имени потом подумает заказчик, для нас оно так и останется тайной.

— Работает, — сказал я Джулиано и его отцу, стоявшему рядом.

— Теперь выйди, снова войди и попытайся взломать систему.

Я нажал на «Разъединить» и потом попробовал опять войти, введя неверный пароль и имя.

— «Доступ воспрещен. Неверный логин или пароль».

— Все в порядке, разве нет?

— Попробуй еще.

Я опять ввел те же данные.

— «Доступ воспрещен. Неверный логин или пароль».

— Еще раз, — приказал старик.

— Это третья попытка несанкционированного доступа. Теперь, как просил заказчик, система подождет двадцать секунд и потом на двенадцать часов заблокирует доступ с этого терминала.

Не успел я договорить, как экран стал совершенно синим и в центре появилась белая надпись:

«Вы не являетесь зарегистрированным пользователем. Проверьте правильность логина или пароля и сделайте новую попытку не раньше чем через двенадцать часов».

Я снова обернулся к моим мучителям и спросил:

— Ну, и что дальше? Что тут не в порядке? Джулиано нехорошо улыбнулся и движением подбородка указал на экран.

Я опять посмотрел на монитор. На нем поднялся разноцветный вихрь; безудержно кружась, он принимал различные формы.

Прошло несколько секунд, потом цветная круговерть стала стихать и наконец улеглась. Краски поблекли, затем постепенно экран опять побелел и вверху появились окна.

Не дожидаясь уже ни приглашения, ни приказа, я бросился к клавиатуре и снова ввел первые попавшиеся данные.

Логин: скарабей.

Пароль: W32jhl2!k.

Я дышал как загнанный, чувствуя горечь в пересохшем рту.

Нажал на «Ввод»: стремительно, как сигнал в микросхеме, у меня в мозгу промелькнула мысль, что главная страница не должна, просто не может открыться. И естественно, как назло, со скоростью мысли она открылась: «Здравствуйте, синьор Лука Барберис, добро пожаловать в систему «Пиппо».

— Вы поняли, что происходит? — спросил Эннио Лаянка.

— Похоже, что система при попытке несанкционированного доступа, вместо того чтобы заблокировать вход, воспринимает вводимые данные как данные последнего пользователя, который зарегистрировался по всем правилам.

— Хорошо, вижу, что хоть что-то вы знаете. И как вы это объясните?

— Возможно, местный компьютер где-то сохраняет эти данные, а потом автоматически их использует, вместо того чтобы заблокировать систему.

— Разумеется, это и нам пришло в голову, — заметил Джулиано. — Важно понять, как это происходит.

— Ничего страшного, — продолжил я с облегчением, — это ошибка программирования, такие ошибки стыдно допускать даже на втором курсе. Значит, придется мне уволить виновного и самому засесть за работу. В начале следующей недели все будет готово.

— Это не ошибка программирования.

На сей раз заговорил Мирко Гуиди. До сих пор он держался в стороне, в глубине комнаты, уместив зад на столе с принтерами и скрестив руки на груди.

— Ты прекрасно знаешь, что это не простая ошибка, не то мы нашли бы ее раньше. Допустим даже, что у вас одни придурки, но у нас-то нет: мы все проверяли и перепроверяли. И все работало.

В другое время я бы отвесил этому наглому юнцу такую оплеуху, что сшиб бы его с ног, а потом послал куда подальше, — я собрал свой первый компьютер, когда он еще пешком под стол ходил. Однако я так одурел, что только и мог сказать:

— Что же это, если не ошибка?

— Ты у меня спрашиваешь? Вирус. Вирус отложенного действия. Посмотри на дату.

Я взглянул на дату в правом нижнем углу экрана: 15 сентября.

Вмешался Джулиано:

— Мы нарочно оставили дату, чтобы выяснить, нет ли тут бомбы замедленного действия. Ясно? Все подстроено с таким расчетом, чтобы вирус активизировался в разгар финансовых операций заказчика.

— Вы отдаете себе отчет, доктор Барберис, что произойдет, если любой желающий сможет проникнуть в закрытую зону инвестора, в личный кабинет клиента на сайте?

— Конечно. Он может использовать данные в мошеннических целях.

— Это только один аспект проблемы. Подумайте об ущербе для репутации нашего заказчика. А ведь основа деятельности любой финансовой компании — прежде всего надежность, стоит доверию клиента пошатнуться, как все рушится. Это относится и к вашей работе.

И снова встрял Гуиди:

— Как вы не догадались перевести дату? Так всегда делают!

— Делают, когда ищут вирусы, а не когда проверяют системы собственного производства, зная наверняка, что они не могли быть заражены со стороны. Разве что…

Я глянул прямо ему в глаза. Подлый молокосос ухмылялся. Я продолжал:

— Разве что вирус подсадил в программу посторонний, знавший исходный код, кто-то не из моей фирмы.

Подлый молокосос по-прежнему ухмылялся, разве что не хихикал. Точно такая же улыбочка была у Джулиано в тот вечер, когда я его убил. Да, наверное, в тот вечер на лице Джулиано Лаянки я разглядел усмешку Мирко Гуиди, возможно, когда я во второй раз выжимал сцепление, чтоб размозжить ему череп, мне хотелось убить их обоих. Я вскочил: