Итак, дед Нелл ушел в отставку, но бросать любимое занятие отнюдь не собирался. Да и зачем, если у него есть умная привлекательная внучка, успевшая завоевать популярность? И если сам он уже не сядет в кресло конгрессмена, с победой Нелл к нему вернется власть. В том, что Мак заставит внучку действовать по его указкам, Адам не сомневался.

Мысленно представив лицо Корнелиуса Макдермотта, Адам поморщился. Он быстро прогнал образ ненавистного старика и подошел к приборной доске. Указатель уровня топлива свидетельствовал о заполненном баке. Обслуживающая компания свое дело знала.

— А вот и я, — донеслось снаружи.

Адам поспешил на палубу и помог Уинифред подняться на борт. Заметив в руках у его помощницы куртку и дипломат, Адам удовлетворенно кивнул. От него не ускользнуло, что Уинифред чем-то расстроена.

— Что с вами? — спросил Адам.

Она попыталась улыбнуться, но безуспешно.

— Ах, Адам, вы действительно видите меня насквозь, — сказала Уинифред, ступая на палубу и крепко держась за его руку. — Пожалуйста, ответьте мне на один вопрос, только честно. Чем я могла рассердить Нелл?

— Откуда у вас такие мысли?

— Ваша жена как-то странно меня встретила. Вещи для вас она передала мне на площадке. Мне показалось, она не могла дождаться, пока я уберусь прочь.

— Уинифред, не принимайте это на свой счет. Вы тут абсолютно ни при чем. Утром мы с Нелл немного повздорили. Когда вы пришли, она, я думаю, до сих пор находилась под впечатлением нашего разговора.

Уинифред не торопилась отпускать его руку.

— Адам, если вам хочется выговориться, я готова вас выслушать.

Колифф осторожно высвободил свою руку.

— Спасибо, Уинифред. Я очень ценю ваше участие. Но боюсь, сейчас не получится. Сюда идет Джимми.

Джимми Райен явно не был завсегдатаем на борту дорогих яхт. Он приехал сюда прямо со стройплощадки, не удосужившись переодеться или хотя бы почистить обувь. Вслед за Джимми по ковру каюты протянулась цепочка пыльных следов, оставленных его тяжелыми рабочими ботинками. В ответ на предложение Адама налить себе что-нибудь по вкусу Райен выбрал крепкое шотландское виски, плеснув изрядную порцию. «Надо будет поговорить с Адамом об этом Джимми», — поставила мысленную галочку Уинифред.

Тем временем Джимми Райен уселся за стол, решив, что встреча сейчас начнется. Однако Адам и Уинифред не торопились спускаться в каюту. Тогда Джимми тоже выбрался на палубу, но подходить к ним не стал.

Через десять минут появился Сэм Краузе, жалуясь на пробки и неопытность своего водителя. Кивнув Джимми, он спустился в каюту, чтобы налить себе джина.

— Лэнг, как водится, опаздывает, — угрюмо бросил Краузе, вернувшись на палубу.

— Перед отъездом из офиса я ему звонил, — сообщил Адам. — Лэнг говорил, что подъезжает к городу. Вроде должен быть с минуты на минуту.

Через полчаса на яхту позвонил Питер Лэнг. Он говорил напряженным, каким-то не своим голосом.

— Я угодил в дорожную аварию, — объяснил Лэнг. — Врезался в тяжелый грузовик с прицепом. Просто чудо, что остался жив. Полицейские настаивают, чтобы я отправился в больницу на освидетельствование. Думаю, мне лучше с ними не спорить. Так что, Адам, встречу придется либо отменять, либо проводить без меня. Вам решать. Мне сегодня уже не до переговоров. После врача я поеду домой.

Через пять минут «Корнелия II» подняла якорь и вышла из гавани. Ветер усиливался. Небо начинало затягиваться облаками.

11

— Меня мутит, — жаловался отцу восьмилетний Бен Такер, держась за перила палубы экскурсионного парома.

Отец с сыном возвращались в Нью-Йорк после экскурсии к статуе Свободы.

— Это от волн, сынок. Ты прав: на обратном пути качка усилилась. Но мы уже скоро доплывем. Постарайся чем-нибудь отвлечься. Смотри, какой захватывающий вид. Не знаю, когда мне снова удастся свозить тебя в Нью-Йорк. Так что гляди и запоминай.

Бен снял очки, чтобы протереть забрызганные стекла. «Ну вот, сейчас опять начнет рассказывать мне, что статуя Свободы была подарена народу Соединенных Штатов народом Франции, — подумал мальчишка. — Потом обязательно добавит, что французы лишь привезли статую в Америку, а деньги на ее установку пришлось собирать американцам. Дела со сборами шли хило, пока одна женщина по имени Эмма Лазарус[11]не написала стихотворение, убеждая сограждан не пожалеть своих трудовых центов и обязательно поставить статую Свободы у входа в Нью-Йоркскую гавань... Слышал я это, и не раз. И стихи помню: "Отдайте мне ваши толпы, жаждущие освобожденья". И помню, как твой прапрадед был одним из мальчишек, помогавших собирать пожертвования... Ой, папа, помолчал бы ты лучше».

Вообще-то Бену понравилась экскурсия к статуе Свободы и на остров Эллис[12], но сейчас он жалел, что согласился туда плыть. От качки и запаха дизельного топлива у Бена возникли позывы на рвоту.

Этот вонючий паром правильнее было бы назвать плавучим корытом. Бен с завистью глядел на частные яхты, неторопливо бороздящие воды Нью-Йоркской гавани. Вот бы оказаться на борту одной из них! Когда он вырастет и начнет зарабатывать деньги, он первым делом купит себе яхту.

Пару часов назад яхт было около трех десятков. Сейчас осталось всего несколько. «Наверное, владельцы этих яхт — люди смелые и не боятся надвигающегося шторма», — решил Бен.

Мальчик страдал сильной дальнозоркостью, однако сейчас она ему пригодилась. Без очков он легко прочитал название на борту особо понравившейся ему яхты: «Корнелия II». Какая красивая... И вдруг глаза Бена округлились.

— Не-е-е-е-е-т!

Бен не знал, прокричал ли он это слово вслух. Он не знал, сколько еще десятков, сотен или даже тысяч глоток в унисон произнесли то же самое слово — полупротест, полумолитву... Взрыв «Корнелии II» наверняка был виден и на набережных Южного Манхэттена, и на другом берегу залива, в городках и поселках штата Нью-Джерси.

Большая красивая яхта превратилась в огненный шар, разбрасывающий пылающие осколки. Они летели в небо, затем черными точками падали в бурлящие волны.

Прежде чем отец загородил Бена своим телом и не дал ему увидеть, как тела пассажиров яхты разрывает на кусочки, глаза мальчика успели запечатлеть один миг. Короткую, почти мгновенную сцену, врезавшуюся в его подсознание и ставшую причиной нескончаемых кошмарных снов.

12

«Я ведь фактически дала ему понять, что домой он может не возвращаться, — вела с собой мысленный диалог Нелл, прокручивая в мозгу жуткие события оканчивающегося дня, — А когда он сказал: "Нелл, я надеюсь, это ты сгоряча", я даже не ответила. Я собиралась позвонить ему в офис и все исправить, но гордость и упрямство взяли верх. Боже, ну почему я ему не позвонила? Весь день надо мной висело предчувствие чего-то неминуемого и страшного, а я закрывалась своими обидами».