— Все. Из-за тебя я скоро буду безработной.

— С выходным пособием. Ты сможешь вернуться в колледж, изучать фотографию.

— Я не хочу возвращаться в колледж, — возразила она. — И знаешь, почему? Я выросла на фабрике, глядя, как там работают мои мама и бабушка. Я помню, как смотрела на их пальцы, летающие по ткацкому станку. Было время, когда я хотела уехать. Но потом… вернулась, — Кэсси в упор посмотрела на Хантера. — И ни разу не пожалела о своем решении. Я не стыжусь своей профессии.

— Попробуй посмотреть на ситуацию немного по-другому. Возможно, все не так плохо, как кажется. В твоей жизни начинается новый этап.

— Я не хочу ничего менять. Хочу остаться здесь, на фабрике.

— Но фабрика вот-вот обанкротится. Я видел финансовые отчеты. Она не приносила прибыли уже много лет.

— А могла бы. Если бы Оливер начал производство этого материала, «телохранителя».

— Этот патент — авантюра. И у фабрики нет денег, чтобы влезать в нее.

Кэсси отвернулась. Хантер говорил правду. Но она не была готова признать поражение.

— Кэсси, — тихо сказал Хантер. — Ты ведь знала, что у фабрики финансовые проблемы.

Девушка повернулась к нему лицом.

— Фабрикой неправильно управляли. Оливер Демион превратил прибыльное предприятие в руины. Он платил себе неоправданно высокое жалованье и оскорблял наших самых крупных клиентов. Никогда не проводил исследований рынка и не рекламировал продукцию. Я знаю, что при правильном управлении фабрика может снова приносить прибыль.

Хантер покачал головой.

— Прости, Кэсси, но я уже принял решение.

— Пожалуйста, уходи, — попросила Кэсси.

Она была готова расплакаться.

— Хорошо, — сказал он решительно. — Но прежде, чем я уйду… — Хантер засунул руку в карман и достал оттуда ее кулон.

— Ты нашел его, — выдохнула Кэсси с облегчением. — Это кулон моей мамы, я никогда не снимала его. Застежка сломалась, и я хотела… — Кэсси остановилась. Новая застежка блеснула на свету. — Ты починил ее!

Девушка радостно приняла из рук Хантера драгоценный кулон и попыталась застегнуть его на своей шее.

— Давай помогу, — предложил Хантер. Его пальцы коснулись ее шеи, и по спине Кэсси побежали мурашки. Девушка закрыла глаза. Может быть, у них еще есть шанс! Может быть, она сможет его убедить!

— Ты не имеешь права закрыть фабрику, — сказала Кэсси, поворачиваясь лицом к Хантеру. — Вряд ли тебе есть до этого дело, но люди… Почти все они проработали здесь большую часть жизни.

— Я же не оставляю их без гроша. Фабрика еще будет работать какое-то время, и они получат выходное пособие, у них будет возможность найти другую…

— А как насчет тех, кто не сможет найти другую работу?

— Кого ты имеешь в виду?

— Например, Руби Майерс, которая работает на фабрике последние сорок лет. Если фабрика закроется, на что она будет жить?

Хантер подошел ближе и коснулся рукой ее щеки.

— Она получит щедрое пособие и сможет выйти на пенсию.

Кэсси сделала шаг назад.

— Франсез Веллс также не может уехать из города. Она заботится о больном муже.

— Наверно, мы сможем дать им больше денег.

— Это очень мило с твоей стороны, но мне неинтересно обсуждать выплаты.

— А что ты тогда предлагаешь?

Кэсси выпрямилась.

— Продай нам фабрику обратно.

— Ты готова назвать сумму сделки?

Девушка отвернулась. Она говорила со многими банками с тех пор, как выяснила, что Оливер пытается продать фабрику. Но никто не хотел вкладывать деньги в новое производство.

— Кэсси, — позвал Хантер, и теплота снова ушла из его голоса. — Я не собираюсь финансировать то, что не принесет дохода много лет.

Девушка кивнула. Безнадежно. Он не изменит своего мнения.

— Просто спроси себя, Кэсси, что ты и твои друзья стали бы делать, если бы я отдал вам фабрику и вы бы почти сразу столкнулись с необходимостью объявить фабрику банкротом?

— Но у нас не будет возможности выяснить это, не так ли?

Хантер посмотрел на нее последний раз, а потом повернулся и пошел к двери. Внезапно он остановился.

Кэсси поняла, на что он смотрит. На свою фотографию, которую она сделала на пляже. Эта фотография стояла на самом видном месте. Кэсси отпечатала ее, как только вернулась домой.

Хантер оглянулся и посмотрел на Кэсси, как будто хотел что-то сказать. Но почти сразу повернулся обратно к двери и вышел.

Кэсси взяла красный фломастер и на большом белом листе бумаги написала: «Забастовка».

— Вот, держи, Мабел, — сказала она, протягивая импровизированный плакат седой женщине, стоящей перед ней. — Можешь присоединяться к остальным.

Был холодный, дождливый день, характерный для ранней весны. Но никто из бастующих не замечал сильного дождя и неукротимого ветра.

Кристин Хамблгот, которая работала секретарем Оливера, подслушала слова Виллы о том, что завод в Китае не будет работать еще три месяца, так что производство «телохранителя» должно было стартовать на фабрике.

Другими словами, старожилы фабрики были нужны Хантеру, по крайней мере временно. Это был их единственный козырь.

Забастовка должна была склонить его на переговоры. Конечно, такой человек, как Хантер, найдет возможность справиться и с забастовкой. Но их действия уж точно причинят ему головную боль.

— Как вы думаете, полиция нас арестует? — робко спросила Мабел.

— Сомневаюсь, — покачала головой Кэсси. — Херб держит все под контролем.

Кэсси кивнула в сторону Херба Блансфилда, шерифа Шанвилля. Он стоял у входа на фабрику, размахивая плакатом: «Сохраните рабочие места в Шанвилле». Его жена и дочь были ткачихами.

Кэсси улыбнулась, глядя на толпу. Несмотря на риск, все работники фабрики с энтузиазмом присоединились к забастовке.

Луанна была здесь со своими шестью дочерьми, все они — работницы фабрики. Кристин пришла с бабушкой и дедушкой.

Если Хантер Эксон думает, что они поднимут лапки и добровольно отдадут ему ключи от фабрики, то он ошибается.

* * *

Хантер ушел от Кэсси, сгорая от желания поцеловать ее.

В то же время он понимал, что просто поцелуй не утолит его жажды. Он хотел обладать ею, и эти мысли становились все навязчивее.

Это чудо, что он нашел ее.

Да, их встреча оказалось не такой, как он ждал. Вместо того чтобы упасть в его объятия, она готова выгнать его из города.