– Ну… да, частично.

Его побронзовевшее под малайским солнцем невозмутимое лицовдруг приобрело глубокий красновато-кирпичный оттенок.

– Видно, здесь замешана женщина! – оживляясь,удивленно воскликнул Аллен Дрейк. – Черт возьми, старина, да ты покраснел!

– Брось городить чепуху! – хрипловато сказал ТомасРойд и глубоко затянулся, зажав зубами свою старенькую трубку.

Он побил все свои предыдущие рекорды, сам продолживразговор.

– Вероятно, – сказал он, – там многоеизменилось.

– Я до сих пор не пойму, почему ты все откладывалпоездку домой, – заинтересованно сказал Дрейк. – А сейчас вдруг водночасье решился.

Ройд пожал плечами:

– Просто считал, что такое, неожиданное, путешествиеможет оказаться более интересным. К тому же, сам знаешь, плохие новости издому.

– Да, конечно, я забыл. Ведь твой брат погиб вавтомобильной катастрофе.

Томас Ройд кивнул.

Дрейк подумал, что это все-таки очень странная причина дляотмены поездки домой. Там, насколько ему известно, мать и вроде бы еще сестра.Несомненно, в такое время… И тут вдруг ему припомнилось, что Томас тогдаотменил путешествие прежде, чем пришло известие о смерти его брата.

Аллен с любопытством взглянул на своего друга. Однако темнаялошадка старина Томас!

– Ты хорошо ладил с братом? – спросил он, решив,что сейчас, по прошествии трех лет, он уже может задать такой вопрос.

– С Адрианом? Да нет, не особенно. У нас с ним быломало общего. Каждый шел своей дорогой. Он был адвокатом.

«Да, совсем другая жизнь, – размышлял Дрейк. –Адвокатская контора в Лондоне, деловые приемы, клубы… Зарабатывание денегпосредством словесных поединков…» Он подумал, что Адриан Ройд, вероятно, былполной противоположностью молчуну Томасу.

– Твоя матушка ведь еще жива?

– Что? Да, родительница наша в добром здравии.

– Но, по-моему, у тебя есть еще сестра?

Томас отрицательно мотнул головой.

– Нет?.. А я думал, есть. Но кто же тогда на тойфотографии…

– Не сестра, – пробубнил Томас, – дальняяродственница в некотором роде. Она осталась сиротой и росла вместе с нами.

И вновь легкий красноватый оттенок проступил сквозьбронзовую кожу.

«О-о! – подумал Дрейк. – Кажется, мы попали вточку!..»

– Она замужем? – спросил он.

– Была… Ее мужем был тот самый парень, Невиль Стрендж.

– А-а… Да, известная личность, он вроде бы изряднопреуспел в теннисе.

– Да, она развелась с ним.

«Все ясно, – сказал себе Дрейк. – Значит, тыспешишь домой к ней, чтобы попытать счастья».

Смилостивившись, он сменил тему разговора:

– А что ты думаешь насчет рыбалки или охоты?

– Сначала надо добраться до дома. Вообще-то ярассчитывал немного пожить в Солткрике, возможно, найму там лодку.

– Я знаю эти места. Очень живописная природа. Помню,там еще был милый старомодный отель.

– Да, «Балморал-Корт». Может, я там и остановлюсь илипогощу у друзей. У них дом в Солткрике.

– Звучит заманчиво.

– М-да… Гм… Солткрик – приятное, тихое местечко. Нисутолоки, ни шума.

– Да, да, – поддержал его Дрейк. – В такихместах никогда ничего не происходит.

– И все-таки это крайне досадно, – сказал старыймистер Тревис. – Уже двадцать пять лет я ежегодно отдыхаю в Лихеде в отеле«Морской». А в нынешнем году, можете себе представить, там собрались всеперестроить. Расширить набережную или еще что-то в этом роде. Просто абсурд!Почему им так не терпится испортить такое прекрасное место на побережье?! ВЛихеде всегда было свое особое очарование… Регентство – настоящее регентство.

Руфус Лорд утешающе сказал:

– Не стоит, однако, так переживать, я полагаю, можноподыскать еще что-нибудь в этом роде.

– Я даже не могу представить себе, что больше никогда непоеду в Лихед. Миссис Маккей, владелица «Морского», так чутко относилась ковсем моим требованиям. Из года в год я снимал одни и те же комнаты, иобслуживание там было неизменно безупречным. А уж кухня – выше всяческихпохвал.

– А что, если вам попытать счастья в Солткрике? Таместь довольно милый старомодный отель. «Балморал-Корт». И знаете, кто егосодержит? Чета Роджерсов. Она раньше была кухаркой у старого лорда Маунтхеда… унего были лучшие обеды в Лондоне. Потом она вышла замуж за дворецкого, и теперьони стали владельцами этого отеля. Мне думается, это местечко придется вам понраву. Тишина… Никаких джаз-бандов… и первоклассная стряпня и обслуживание.

– А это идея… Это решительно неплохая идея. Там естьзастекленные балконы?

– Да. И застекленные террасы, и балконы. Можете выбратьсолнце или тень по собственному усмотрению. Кстати, я мог бы вам дать кое-какиерекомендации относительно соседей, если желаете. Там живет старая ледиТрессильян, ее дом буквально в двух шагах от отеля. Прелестный сад и дом, исама она – замечательная женщина, несмотря на то что почти прикована к постели.

– Вы говорите о вдове судьи?..

– Именно так.

– Я знавал Метью Трессильяна и, кажется, встречался и сней. Обаятельная женщина… Хотя, конечно, с тех пор много воды утекло. ВедьСолткрик неподалеку от Сент-Лу? Я бывал у своих друзей в тех краях. Вы знаете,я все больше склоняюсь к тому, что Солткрик именно то, что мне нужно! Надобудет написать в этот отель и оговорить все детали. Мне хотелось бы поехатьтуда на месяц, примерно с середины августа до середины сентября. Да, мнепридется взять с собой шофера. Надеюсь, там есть гаражи для машин?

– Можете не сомневаться. «Балморал-Корт» вполнесоответствует современным требованиям.

– Как вы знаете, мне противопоказаны прогулки в горы, ия предпочитаю жить не выше первого этажа. Хотя, вероятно, там есть и лифт.

– Конечно, там есть все удобства подобного рода.

– У меня складывается впечатление, – сказал мистерТревис, – что ваше предложение разрешит все мои проблемы. К тому же янадеюсь иметь удовольствие возобновить знакомство с леди Трессильян.

Кей Стрендж, одетая в шорты и канареечного цвета свитерок,сидела подавшись вперед и наблюдала за игроками. Шел полуфинал теннисноготурнира в Сент-Лу, одиночные игры между мужчинами, и Невиль играл противмолодого Меррика, которого считали восходящей звездой теннисного небосклона.Меррик, бесспорно, обладал блестящими способностями, но играл не слишкомобдуманно и, случалось, бил наугад. Поэтому на сегодняшний день более опытные ирасчетливые игроки могли еще его победить.