Ответ Гарриет прозвучал для Донны более чем неожиданно. — Мне кажется, она любила Бенжамина Хорна, — произнесла Гарриет.

Донна от удивления приподнялась и пристально посмотрела на сестру — на подушке чернели лишь ее кудри. — Кого?.. Кого?..

Гарриет повторила тем же невозмутимым тоном. — Бенжамина Хорна. Папочку твоей одноклассницы Одри Хорн… — С чего это ты взяла?..

Гарриет замолчала.

Донна знала, что означает это молчание.

«Наверняка думает, стоит мне говорить или нет, — решила она, — значит, ей известно что-то такое, что не знает никто из нас. Даже Джозеф и я…»

Гарриет продолжала тянуть паузу.

Донна не выдержала:— Ну говори же…

Гарриет замялась. — А ты никому не расскажешь?..

Донна поспешила успокоить младшую сестру:— Нет, Гарри, не расскажу… Это только ты у нас в семье способна на такие вещи — помнишь, как рассказала папе о моем бегстве через окно?.. — Неправда, неправда! — принялась оправдываться сестра. — Я ему ничего не говорила… Я только сказала:

«Папа, вот это окно, а вот это — кровать Донны…»

Донна, чувствуя, что нить разговора начинает ускользать, решительно вернула беседу в прежнее русло. — Значит, ты уверена, что Лора была влюблена в Бенжамина Хорна?.. — Нет… — Но ты только что сама это сказала, — с досадой произнесла старшая сестра.

Гарриет ответила несколько обидчиво:— Я так не говорила — что «уверена»… Это только мои предположения…

Донне до смерти надоела эта беседа — подобные диалоги их школьный учитель физики обычно называл пустым сотрясением воздуха». Он был прав, этот учитель — беседа крутится вокруг одного предмета, причем никто из беседующих не решается взять инициативу на себя… — Короче, — произнесла Донна. — Ты говоришь, что мистер Хорн и Лора Палмер… — Ничего я не говорю… — Тогда почему же… — Просто я однажды видела, как они целовались в «линкольне» Хорна…

Донна замолчала, обдумывая услышанное. — Ты уверена?.. Гарриет хмыкнула. — Конечно…

В спальне вновь воцарилась долгая пауза.

«Интересно, — соображала Донна, — что общего могло быть у Лоры с этим Хорном… Что могло их связывать? Ну, допустим, их отцы имели какие-то совместные дела, Лора работала в парфюмерном отделе… И почему она ничего мне не говорила?..»

Молчание прервала Гарри. — Послушай, Дон, — произнесла она таким тоном, что старшая сестра сразу же поняла — сейчас Гарриет ее о чем-то попросит. — Да… — Послушай… Я вот сейчас заканчиваю одну вещичку… ты же знаешь, я иногда пишу эротическую прозу…

Донна кивнула в ответ. — Да, знаю… — И я, насмотревшись на похороны Лоры Палмер, пришла к выводу, что главная героиня недостойна такой смерти и таких похорон… — И что же ты решила? — улыбнулась старшая сестра. — Каких похорон она достойна?..

Гарриет на минуту задумалась. — Мне кажется, наилучшая смерть — это смерть под колесами поезда… Чтобы главную героиню разорвало на мелкие кусочки…

Донна вновь улыбнулась. — Ты, наверное, начиталась Льва Толстого?.. «Анну Каренину»? — Донна не любила этого писателя. — Да… — И что же?..

В ответ последовало:— Как ты думаешь, стоит ли бросить мою героиню под колеса поезда?..

Донна, не раздумывая, ответила:— Ни в коем случае. — Почему же?.. — Понимаешь, — начала старшая сестра, — эта сцена — имею в виду гибель главной героини под колесами поезда — будет выглядеть целиком лживо и неправдоподобно…

Гарриет это объяснение не удовлетворило. — Это еще почему?..

Донна, поднявшись с кровати, сунула ноги в шлепанцы и, подойдя к койке Гарриет, уселась рядом. — Дело в том, что настоящая женщина всегда думает, как она будет выглядеть… Всегда и везде. Даже в гробу… Любая женщина — если она, конечно, настоящая женщина, всегда должна думать, какое впечатление она произведет на мужчин…

«Отличная идея!.. — подумала Гарриет. — Надо будет где-нибудь вставить…»— Кстати, — сказала Гарриет, — недавно я прочитала одно классное стихотворение — правда, так и не выяснила, кто же автор, у книги была оторвана обложка…

Донна вздохнула.

«Сейчас наверняка захочет мне его продекламировать… Ладно, пусть читает, спать все равно не хочется…»— …и оно мне так понравилось, что я решила выучить его наизусть… Прочитать?..

Донна кивнула. — Читай…

Быстро поднявшись с кровати, Гарриет подошла к окну, чтобы на нее падал лунный свет, и принялась замогильным голосом читать:— «Духи смерти»… — это название… — Боже, — прошептала Донна, — опять, наверное, о кладбищах…

Гарриет продолжала:

Среди раздумья стылых плит

Твоя душа себя узрит,

Никто не внидет в сумрак ложа,

Твой сокровенный час тревожа.

Молчи наедине с собой,

Один ты будешь здесь едва ли,

Ведь духи мертвых, что толпой

Тебя при жизни окружали,

И в смерти вновь тебя найдут:

Их воля явственнее тут…

— Где их воля явственнее? — не поняла Донна. Гарриет отмахнулась:— Неужели не понятно?.. На кладбище, где же еще… Не мешай. — Она продолжила декламацию:

Погасит мрак сиянье ночи,

И звезды, затворяя очи,

Не обронят с престольных круч

С надеждой нашей схожий луч.

Но звезд померкших отсвет алый

Покажется душе усталой

Ожогом, мукой, дрожью век,

И он прильнет к тебе навек.

— К кому прильнет? — вновь не поняла Донна. — Какая разница… слушай дальше:

Не сгонишь этих мыслей с круга,

Круг образов замкнется туго,

Они, в душе найдя приют,

Как росы с луга, не уйдут.

Затих Зефир — дыханье Бога,

И дымка над холмом полого,

Прозрачно, призрачно дрожит,

Как знаменье, она лежит

На деревах под небесами,

Таинственней, чем тайны сами…

Обернувшись к сестре, Гарриет спросила: — Ну как тебе?..

Донна неопределенно пожала плечами. — Красиво написано… Только ничего не понятно… «И он прильнет к тебе навек…» — процитировала она по памяти. — Кто прильнет?..

Гарриет уселась на койку. — Это все потому, что ты прагматик по жизни… — С чего это ты взяла?..