Чародей понял, что его видят, и выпрямился в кресле. Ри осмотрелся. Камера две на две сажени. Каменные стены покрыты скользким слоем черной плесени. Окон нет. Последний раз его будили в конце зимы. Что там сейчас? Весна? Лето?

Над головой Густава подрагивал золотой шар. Света едва хватало, чтобы высветить из темноты мага, но Ри чувствовал, что есть у дальней стены кто-то еще.

— Я хочу получить твои записи о белой чуме, Гроневальд. Мне нужна лаборатория на севере.

Ри осторожно пожал плечами.

— Я уже все рассказал вам, господин.

Его подняло в воздух и швырнуло спиной о стену. От боли у Ри выступили слезы.

— Где твои записи, Гроневальд?! Я знаю, что ты вел исследования!

Вспыхнуло солнце под потолком. Ри зажмурился, а когда открыл глаза, второй маг уже стоял рядом с Густавом.

Юный, красивый. Белые волосы и венец со львами. Черный и красный цвет. Дариуш Адденс.

— В моей лаборатории. Там же найдете дневники и монографию господина Прима.

— Ты уже говорил о ней! Где лаборатория?! Мы обыскали весь манор, обыскали побережье! Ты врал нам?!

— Напрасная трата времени, — хмуро заметил Всеславский. — Из его головы выскребли слишком много мозгов.

Адденс вновь поднял его в воздух, скрутил руки и ноги, как прачка белье. Боль была такая, что потемнело в глазах. Ри закричал. Старательно, громко.

— Я предупреждал, что мы лишь потратим время, — раздраженно заметил Густав. — Не убивай его — Дрегович взбесится.

Ри опустили на пол. Адденс плюнул на него и пропал. Густав Всеславский откинулся на спинку стула. Улыбнулся.

— Жаль… — протянул он. — Тогда ты послужишь нам другим образом. Давно мечтал о таком эксперименте.

Пропал и он.

Свет погас. В темноте лязгнул засов, и слева в стене открылась дверь. Вошли именные стражники Всеславского. Воткнули в кольцо на стене факел, затем ввели в камеру женщину.

Красивое лицо с точеными скулами и дорогое темновишневое платье-контуш, расшитое белыми лилиями, выдавали в ней чародейку. Но выглядела незнакомка плохо. Платье стало серым от грязи, а подол покрылся комьями земли. Да и сама незнакомка выглядела плохо. Губы треснули от жара, щеки лихорадочно алели. Она обвела мутным взглядом камеру и обняла себя за плечи.

Стражники вышли. В замке щелкнул ключ. Ри поджал колени к груди, убаюкивая боль, и молча рассматривал незнакомку.

Женщина оперлась спиной о стену и тяжело дышала. Она откинула голову назад, и Ри увидел на ее шее плотные белые бубоны.

Белая чума.

Его бросило в холодный пот. Первым порывом было броситься прочь, но куда бежать из запертой камеры? Ри остался на месте. Они дышат одним воздухом, а значит, зараза уже в его крови. Загадочная болезнь, которую невозможно вылечить ни травами, ни магией, и которая поражает лишь чародеев. Страшная тайна северных городов.

Семь северных городов построили демиурги еще до рождения богов-сиблингов. Черный камень городских стен не давал богам попасть за ворота, сдерживал магию. Тысячи лет стояли города на берегу Белого моря, в той части Края, где восемь месяцев тянется ночь, где на небе пляшет зеленый огонь, а Великое Древо устремляется к звездам. Они всегда манили любопытных. Что скрывается за стенами? Как они выживают, отделенные от остального Края горными грядами и тысячами верст друг от друга? Что именно завещали им демиурги, для чего строили? Семь городов. Ни больше, ни меньше. Они не рассыпаются мелкими поселениями, не разрастаются… Словно части неведомого механизма, играют в Крае свою, только им известную, роль. Не один раз смельчаки пытались узнать секрет, но безуспешно. От смертных северные города защищали драконы, от магов — белая чума.

Женщина закашлялась. Ее начало тошнить желчью и розовой маслянистой водой, похожей на эликсир. Ри ждал. Наконец она совладала с собой, отползла в сторону и тяжело перевела дыхание. Она оперлась спиной о стену, отбросила за плечи грязные волосы и закрыла глаза. Дышала тяжело и неровно. Сколько дней она больна? Зачем ее притащили так далеко, вглубь континента? Они хоть понимают, чем рискуют?!

И главный вопрос: убьет болезнь Ри?

За десять лет заточения Ри Гроневальд успел побывать в руках каждого из Совета Шести. Радим Дрегович и Милена Милевская — последние, к кому он попал. Эти двое считали, что чародейство — в крови, а значит, его можно забрать из человека или передать другому. К ним в руки редко попадали посвященные чародеи, и они очень обрадовались Ри. Именно за тот год магия окончательно покинула его тело.

Он не любил вспоминать это, но о таком не забывают. Что будет с магом, если перелить ему кровь обычного человека? А если пересадить печень и селезенку? Они попробовали все. Ри выжил лишь благодаря тому, что Йенни — бывшая любовница и одна из Совета Шести — хоть и предала его, но все еще любила. Сколько заклинаний на нем испытали, сколько эликсиров, проверенных и новых! У него слезала кожа и выпадали волосы. Он слепнул и глох. Язык распухал так, что невозможно было дышать. Он почти умирал, но каждый раз его выволакивали с того света чарами.

Так Ри перестал быть магом. Он помнил формулы и слова, знал правила, чувствовал направления магических полей, но его кровь не годилась больше для чар. Закончилось не все. Он остался музыкантом. Что в музыке, которую Ри играл, было от таланта, а что от остатков магии в теле — не известно, только музыка стала его последним щитом.

И вот вопрос: белая чума примет его за мага или за человека?

Он скоро узнает.

— Где ты заразилась?

— В Виридеме.

— Что там? За стенами?

Чародейка открыла глаза, пристально посмотрела на собеседника.

— Там люди. И волки. Кто ты? Я знаю тебя?

— Даже если знаешь, что тебе от нашего знакомства?

Замолчали.

— Красивая, — подумал Ри. — Жаль её.

Она подняла на него взгляд и вдруг заплакала. Сначала тихо, затем затряслась, завыла отчаянно и горько. Чародейка обхватила себя руками, словно желая удержать собственное тело, которое разрушала болезнь.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — все повторяла и повторяла она. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Ри слушал ее шепот и думал о другом.

Эликсиры лишь продлевают агонию. Зачем ее мучить? Когда все и так ясно, зачем держать в живых? Чтобы проверить, заболею ли я? Глупо. Тащить ее с самого севера ради меня?

— При чем тут ты? Дариуш обещал спасти меня! Он обещал, он говорил…

Она встала на колени, подползла ближе, заглянула ему в лицо.

— Я знаю тебя. Адриан Гроневальд! — Она схватила его запястье, прижала к груди. — Спаси меня!

— Проси Адденса и Всеславского.