Сбегался народ. Навстречу паровозу встрепанно кинулась стрелочница с красным флажком, высыпали из «брехаловки» паровозники, сразу стало черно от людей. Появился машинист с безумными глазами. Он вспрыгнул на лесенку, чтобы прорваться в будку, однако Спирин высунулся из окошка и начал колотить по поручням коротким ломиком. Люди уже влезли на котел, облепили тендер. На потеху сбиралось все больше деповских, в кассе даже рассыпалась очередь.

– Ты что? – кричали. – До белой горячки допился?

– Ну да, – отвечал Спирин.

А дело-то было совсем не шутейным. Не только летели к чертям собачьим все инструкции, все неписаные законы депо, запрещающие баловство на работе, тут попахивало уголовщиной. И чем все это кончится? Ладно бы какая-нибудь там маневровая «овечка»! Спирин завладел махиной, что на ходу прогибала рельсы и сотрясала деповские постройки. Пузатый котел распирала дикая сила, а ее надо умело держать в руках. Что, если в пьяную башку взбредет разогнать это чудовище и вдарить в деповские ворота? Разнесет ведь все в пыль. А вдруг взрыв? На сотню метров раскидает паровозный котел свои толстые стальные листы. Дежурный по депо и машинисты подступили для переговоров.

– А ну слезай, обормот!

– Не подходи! – предупредил сверху Петька. – Кран открою – кипяточком умоетесь!

– Слушай, парень, тебя же посадят.

– Это кто не бывал в тюряге, тот боится, – наставительно пояснил Спирин.

– Слезай, друг! Побаловался, и хватит! – молил машинист. – Ну что ты уперся, как дурак?

– А я и есть дурак.

– Знаешь, за ружьем побегли! – крикнул кто-то. – Один выход – пристрелить тебя.

– Вон вы как?!

Спирин снова дал гудок, и от паровоза кинулись врассыпную. Петька проехал мимо поворотного круга, подъемки и остановился, потому что насовали уже под колеса башмаков. Теперь только искрило и скрежетало внизу, когда открывался регулятор. А народу все прибывало. Свистели, кричали, но прибежали с вокзала милиционеры, попросили пройти – и все притихли. Однако ненадолго – вспыхнул спор, взорвется котел или нет, и если взорвется, то по какой причине?

– Спокойно может его разорвать, – соображал какой-то корявый мужчина с кожаной торбой на боку и цветными флажками за голенищем – из кондукторов, наверно. – Давление-то в нем – я извиняюсь! Спокойно разорвет! Давление!

– Дура! Чего давление-то?

– А что же, как не давление?

– Клапан сорвет, если давление. Вода, вот что!

– А что вода? Вода, она ничего.

– Вот дура! Ну и дура!.. Отстань!

Мне сделалось смешно, потому что очень уж это напоминало пластинку, где спорят про «бонбу и ядро». Только из того патефонного разговора ничего не вытекало – Царь-пушка, кажется, сроду не стреляла ни ядрами, ни бомбами. А тут было, еще раз повторяю, не до шуток. И вся опасность, как это ни странно, заключалась именно в воде.

Она горячая в котле, перегретая, в ней куда больше ста градусов. Да под давлением. Если ее выпарится столько, что обнажится потолок топки, то раскаленный лист может выдавить, прорвать, и тогда от резкой смены давления вся котельная вода разом обратится в пар, а ее ведь многие тонны. Котел расколется, как орешек, и всему вокруг конец.

К дверце будки поднялся напарник Спирина, его штатный собутыльник. Он с опаской покосился на ломик в руках приятеля, попросил:

– Ты водички все же подкачивай, Петро! Взорвешь котел.

– Черт с ним, – засмеялся Петька в окошке.

– Разворотит же все хуже атомной. Ты первый в дым изойдешь.

– Не мне одному достанется! – Петька часто сплевывал, будто никак не мог избавиться от соринки на губах.

– Глянь хоть на водомерное стекло! А, Петь?

– Не буду. И тебе не советую…

Напряжение неприметно нарастало, но никто не представлял себе, каким способом можно было выкурить хулигана из его железной крепости. Идти всем на приступ, как предлагали молодые машинисты! Или разбить кирпичами стекла да подтянуть кишку? Начальник депо уехал в министерство, и окончательное решение принять было некому. Появился инженер.

– Рейс свободы! – иронически усмехнулся он. – Как в Португалии? Большой оригинал!

– Какие тут шутки, инженер?

– Вижу. – Жердей приблизился к будке. – Слезай с паровоза!

– Щас! – Спирин нагло разглядывал его сверху, не выпуская из рук ломика. – Разбежался!

– Нет, серьезно. Вы думаете слезать? – обыденным голосом спросил его Жердей.

– Пусть начальство за меня думает.

– Даром вам это не пройдет.

– Да? Слыхал уже.

– Сейчас график полетит!

– А пускай летит, – беспечно сказал Спирин.

Инженер сказал окружающим:

– Как-то надо кончать этот спектакль, товарищи.

– Вот именно – как-то!

Жердей лихорадочно соображал. Сколько у него там остается воды? Время отсчитывало секунды, каждая из них могла стать последней, а решение не приходило. Напугать его, сказать, что котел должен вот-вот взорваться, и всем уйти в укрытие? Один он долго не высидит – это инженер точно знал. Соскочит как миленький. Но вдруг он решит подкачать воду да еще пустит мощный нагнетательный инжектор! Холодная вода хлынет на оголенную огневую коробку – и… все равно взрыв? Нет, нельзя. Время идет, люди ждут от него решения. Инженер громко крикнул:

– Отойдите в сторонку, я с ним один на один поговорю.

Все неохотно отодвинулись. Ой, что-то будет! Инженер смело поднялся на ступеньки, но Спирин взмахнул ломиком.

– Не надо, – тихо, спокойно сказал Жердей, смотря Спирину в глаза. – Не полезу я к вам… Слушайте. Все уже поняли, что вы парень-король, оторви да брось, как говорится. Но давайте приходить к какому-то решению.

Петька держал ломик над головой инженера, и рука у него дрожала, но Жердей видел по глазам хулигана, что дрожит она не от страха – просто ломик был увесистым. Неужели нет иного выхода?

– Слушайте. – Инженер понизил голос и решительно проговорил: – Слезайте, вам ничего не будет.

– Вот это другой разговор! – Спирин обратился к толпе: – Слыхали? Мне ничего не будет. Так?

– Слово дано, – подтвердил инженер, спрыгнул на землю, трясущимися пальцами взял из чьей-то пачки сигарету и засмеялся: – А если уж судить, то меня вместе с тобой посадят!

– Согласен, – с готовностью заулыбался Петька. – Смотри, инженер!.. Я согласен, только пусть меня еще попросит Клашка Иванова.

– Что это за фокусы! – Инженер смял сигарету длинными пальцами. – Кто это такая?

– Клашка Иванова-то? Со сверловки. Чалдонка.

– Не дури, приятель! Освобождай паровоз!