_Похоже «яма» открылась, пойдем на кухню я там вроде пирожки видел.

Утром приехала мама и долго удивлялась не обнаружив пирожков:

_Я думала, мы всей семьёй несколько дней есть будем.

Потом когда я бывал у них, она незлобно шутила:

_Ну, ребята, садитесь, пообедайте, я там котёл щей наварила, отец на работе, вы уж оставьте ему маленькую тарелочку.

Оказавшись на четвертом этаже, я подошёл к комнате Марины, потоптался, но так и не решился зайти, а спустился в буфет.

В буфете сидела Антонина Петровна, комендант общежития, женщина бальзаковского возраста, с завитыми обесцвеченными волосами, большой грудью и не менее большим задом, мечта усатых кавказцев и майоров в отставке, уплетала булочки и что– то обсуждала с остроносой активисткой с четвёртого курса.

Около месяца назад, Ганс засиделся в общежитии, пытаясь отыграться у Ботвинника, и остался ночевать, он жил в частном доме в пригороде Владивостока, и мама знала, что если он не приехал последней электричкой то значит, остался ночевать у друзей.

Утром он пошел на занятия и на вахте столкнулся с комендантом.

Антонина Петровна зорко следила, чтобы все гости покинули общежитие не позднее 23—00.

Она подозвала Андрея и стала читать нотацию о том, что правила существуют для всех и она никому не позволит их нарушать, потом добавила что из-за таких как он, остающихся на ночь, девочки рожают в шестнадцать лет.

Андрей мог возразить, что он ночевал у ребят, а девочки сами решат с кем, когда и где им встречаться и может быть стоит пересмотреть эти идиотские инструкции, но понял что разговаривать с ней бессмысленно и шутя сказал:

_Да у меня последнее время член вообще не стоит, может посоветуете что –нибудь?»

Антонина Петровна взвизгнула, мотнула головой и сказав вахтерше: «Чтоб я его здесь больше не видела», – ускакала прочь.

Они стали врагами. Ганс прозвал её «Белая лошадь», за привычку мотать головой, когда нервничала и цокать на тонких каблуках, сгибавшихся под тяжестью её тела.

Очень быстро студенты, между собой, так её и стали звать.

_Куда «Белая лошадь» проскакала?

_Да к себе, в конюшню.

Андрею стало трудно проходить наверх и теперь они играли с Ботвинником в вестибюле, вместе их не пускали даже и ленинскую комнату или читальный зал.

Как то вечером, ожидая около вахты ребят, Ганс иронично заметил, видя как мимо проходит «Белая лошадь» с седовласым майором:

_Да …правила у нас существуют одни для всех!

Андрею стало ещё труднее проходить в общежитие, вахтёры не пускали его, ни под каким предлогом «ни в буфет, ни в туалет», только с разрешения Антонины Петровны.

Андрей скорее повесился бы, чем стал просить о чём-то у коменданта и использовал любой случай, чтобы подразнить её. Играя в шахматы с Ботвинником, если она проходила мимо, он кричал на весь вестибюль: «Белой лошадью ходи! Всё равно от неё толку никакого!». Или очень громко рассказывал, слыша её цокающие шаги:

_Вчера виски пил «Белая лошадь» называются! Такое дерьмо, только пожилые военные могут хлестать это всю ночь!

Чтобы хоть как то проходить в общежитие он записался в фото кружок, и по вторникам и четвергам поднимался в фотолабораторию, а затем наверх.

Покупая булочки и беляши, я невольно услышал как « Белая лошадь», что то говорила о комсомольском рейде, прислушавшись, я понял, что проверка состоится сегодня.

В комнате ничего не изменилось, только пришёл Коля Фёдоров, высокий, худой парень из Комсомольска на Амуре. Он хорошо разговаривал, но когда нервничал, начинал сильно заикаться, если преподаватели вызывали его к доске, он краснел, нервничал и издавал одни звуки: « Ыыы… Ууу …Ыыы»

Учителя махали рукой: «Садитесь, Фёдоров, … Вам лучше писать».

Вот и сейчас, когда мы сели пить чай и я сообщил об услышанном разговоре, Коля открыл рот и замычал.

_Опять на китайский сбился. Возьми ручку и законспектируй,– Бобёр издеваясь протянул листок бумаги.

_Да пошёл ты на …!

Коля редко обижался и не комплексовал из за своего недуга, а просто посылал матом, чётко и без запинки.

_Фёдор хочет сказать, что «Белая лошадь» знает, где ты постоянно бываешь, может сюда нагрянуть,– глядя на Ганса, перевёл с китайского, Ботвинник и собрался передвинуть пешку.

В этот момент дверь почти без стука распахнулась и на пороге появилась Антонина Петровна.

_Анохин, что ты здесь делаешь?

_За домашним заданием зашёл, – потом обратился к Ботвиннику:

_Запомни фигуры, в этой партии я выигрываю, тебя даже лошадиная атака не спасёт.

_Сейчас же вон отсюда!– заорала «Белая лошадь» и затрясла гривой.

После этого, на вахте появилась увеличенная фотография Андрея в чёрной рамке с текстом что вроде «Злостный хулиган, не пускать ни под каким предлогом».

Мне, потом, пожилая вахтёрша много лет проработавшая в общежитии, рассказывала, что такое она видит в первый раз, правда, был один хулиган, который раньше часто бывал в общежитии. Он посылал первокурсников за водкой, подсыпал снотворное в чай вахтёрам и устраивал в ленинской комнате оргии, голые девки и парни плясали вокруг бюста Ленина, потом закрыв на палку дверь коменданта и выдернув телефонный шнур, носились в простынях по этажам, пугая и развлекая студентов. Того потомка Калигулы не пускали в общежитие, но фотографию не вывешивали.

_А этот то, что натворил, обокрал, кого или изувечил?– интересовалась она у меня.

_Нет, просто сказал, что думает о коменданте, прямо в лицо,– отвечал я.

На следующий день, на большой перемене, Ганс свёл в ничью отложенную партию и радостный потащил меня в библиотеку, показать загадочную девушку.

_Скорее всего, она сейчас там, ты увидишь она просто чудо, познакомься, узнай о ней побольше, что ей нравится и потом, меня с ней познакомишь. В общем действуй по обстановке, но главное осторожно,– я никогда не видел Андрея таким возбуждённым, он говорил сбивчиво, неуверенным голосом, как будто хотел сказать что то ещё, но не находил слов.

Мы подошли к библиотеке и Ганс указал мне на рыжеволосую, стройную, но совсем обычную девушку.

_Вот эта крашеная кошка?– уточнил я для верности.

_Это настоящий, огненный цвет… и пожалуйста, выбирай выражения!

Я не стал выяснять, откуда он знает, крашеные у неё волосы или нет, а лишь сказал:

_Ты не мелькай здесь, сходи в столовую, съешь что-нибудь.

Я взял учебник астрономии, присел рядом и, листая его, стал задавать вопросы о звёздах и галактиках, она отвечала вежливо, не односложно, но потом снова склонялась над книгой. Я спросил, что она читает.

_Достоевского…

_Что мучает вопрос, как студент старуху убил?

_Нет, здесь другие человеческие страсти. Это «Игрок».