Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Миш, а ты давай не начинай свою пищевую пропаганду, ладно?
– А оно и не нужно, Гер. Наш друг уже наполовину завербован, мясо не ест.
– Ваше дело. Мне только не надо ничего доказывать.
– И не собирались. Просто хотел мыслями поделиться.
– Сами видите, какой мир вокруг. Хотите сто лет прожить? Мне кажется, мы все намного раньше помрем, и вовсе не из-за плохого здоровья.
– Гер, тут дело не совсем в этом. Я и не собираюсь жить до пенсии. Дело в выхлопе, как в автомобиле. Какое топливо закидываешь, так и едешь.
– Я отлично функционирую! – с ухмылкой ответил Герман.
– Понимаешь, физически-то да. Но какие энергии? Голова как соображает? Чувствительность, ментальное тело…
– Вот это важно, – подключился я. – Когда мясо ел, то и по жизни меня будто бы что-то вело, то есть не сам я принимал решения, да и сны другими были. Возможно, простое совпадение. А вдруг это взаимосвязанные вещи? То есть ты можешь начать повышать свой уровень энергетики и в итоге не сможешь принимать в пищу мясо, а можешь перестать есть мясо, и твой уровень энергетики повысится.
– Ребят, пощадите меня. Потом похвалите друг друга за свои пищевые подвиги. Пожалуйста! – скорчив скорбную мину, произнес Герман.
– Ладно, все-все, уже закончили, – ответил Миша.
– Вы часто сюда ходите? – сменил тему я.
– Стараемся каждые выходные, но там как получится.
– Я каждую субботу или воскресенье, а Миша иногда прогуливает.
– Ну извини, бывают дела.
– Ага-ага… – будто бы обвиняя в чем-то Мишу, кинул на него взгляд Герман.
– Я в проруби несколько раз купался, ощущения классные. Но постоянно ходить не получается. Мотивации что ли нет… Вернее, не вижу надобности делать это так часто.
– Прорубь – это отлично! – ответил мне Герман. – Ты же чувствуешь, как это закаляет твой организм, как все внутри горит? Ощущаешь себя сверхчеловеком? Неужто нет мотивации хотя бы раз в неделю побыть им?
– Наверное, в данном случае это больше физический термин, а мне интереснее духовные процессы и совершенствование.
– Духовные тоже есть, – сказал Миша. – Поднять свою задницу и приехать к проруби, пересилить себя и залезть в холодную воду. Это же не только тело, но и дух, волю закаляет.
– Да, это я чувствую, но мне не хватает именно духовной практики. Как бы пощупать эту закаленную духовность? Все же считаю, что по большому счету это всего лишь физическая закалка.
– А чего ты ждешь? – продолжил Герман. – Что вылезешь и станешь пуленепробиваемым? Или научишься молниями стрелять?
– Гер, ну ты же понял, о чем он. Зачем сразу в крайности впадать? Тем не менее иногда чувствуешь себя пуленепробиваемым, когда после проруби ни одна болезнь тебя не берет.
– Вот-вот, верно!
– Ну, я-то знаю, что на самом деле это все из-за того, как я питаюсь.
– Ой, да пошел ты! – начиная улыбаться, ответил Герман.
Все вместе посмеялись.
Парк был просто волшебным! Холмистый, он таил в своих недрах много разлапистых деревьев с особой энергетикой. Конечно, окружающее буйство природных красок не было на сто процентов похоже на картины из моего сна про черное зеркало, но все же чем-то эти локации перекликались друг с другом. Вот только вместо тропинки была тоненькая речушка, а по бокам стояли не настолько тесно произрастающие деревья.
Навстречу нам шли люди с пятилитровыми баклажками, в которые они набирали воду домой. В каждом третьем я подмечал духовно заинтересованных людей. Их выдавали длинные бороды, одежда с особыми рисунками и слова, которые я успевал услышать, пока они проходили мимо.
Мы пришли.
Место, где все обливались водой, было огорожено заборчиком с нарисованными на нем славянскими символами. Миша поставил принесенные ведра под струи воды, вытекавшей из двух труб, расположенных на небольшом расстоянии друг от друга.
– Ну все, набирается. Кто первый? – спросил он.
– Конечно я! – уверенно ответил Герман.
– Ой, вы шлепки взяли, а я и не подумал об этом.
– Ничего страшного, я иногда без них хожу. Просто стопы чуть больше мерзнуть будут, вот и все, – ответил мне Миша.
Тем временем Герман раздевался, стоя с невозмутимым лицом. Глядя на него, казалось, что ему сейчас предстоит биться с кем-то в кулачном бою, а не обливаться водой. Видимо, это был для него своего рода ритуал, эдакая моральная самоподготовка без лишних слов. Он повесил одежду на деревянную загородку, за которой можно было спрятаться непосредственно в момент обливания, чтобы не пугать окружающих своим голым телом.
На теле Германа обнаружилось несколько крупных черных татуировок. Многие символы оказались знакомы мне, поскольку являлись языческими, древними и солярными. Под зимней курткой не было заметно того, что он очень хорошо физически развит. Герман являлся обладателем очень жилистого и рельефного торса. Мне не так уж часто доводилось общаться с подобными людьми, поэтому я стал даже слегка побаиваться его. Герман выглядел весьма боевито. Совсем не хотелось, чтобы возникали какие-то споры с ним.
В моей голове сам собой сложился его мысленный образ в виде наполовину прижатого курка. Если чуть надавить, то раздастся выстрел.
Тем временем мощный Герман разделся, поставил перед собой два наполненных до краев ведра, закрыл глаза, приподнял голову и глубоко вздохнул. Замерев так на пару секунд, выдохнул, после чего взял в руки одно ведро и резко вылил его на себя одним движением. Я услышал от него лишь чуть резковатый выдох носом, больше не было никаких эмоций.
Следующее ведро он выливал на себя уже намного медленнее, методично обдавая ледяной водой свои голову, грудь, спину и плечи. Все его движения были скупы и точны, наглядно подтверждая его слова о том, что он действительно не пропускает ни одного такого омовения по выходным.
Для меня же предстоящая процедура была сродни маленькому подвигу, поэтому мое сердце уже заранее колотилось от волнения и адреналина.
Стоявший рядом Миша бодро прыгал на месте и совершал активную разминку, размахивая руками, пока наполнялись его ведра. Герман энергично обтерся полотенцем и повязал его себе на пояс. От него исходил сильный пар. Миша, проходя мимо, хлопнул меня по спине:
– Ну что, готов?
– Да, Миш, настраиваюсь.
Я тоже начал трусить на месте и совершать круговые вращения руками, разогревая тело. Тем временем Миша взял полные ведра и понес к месту, где все обливаются. Оно было
