Мы стояли так близко, Дрейсон был на голову выше меня. Не решаясь поднять взгляд к его пугающим глазам, я стояла, уткнувшись взглядом в его грудь, рассматривая явно золотые пуговицы его синего сюртука. Ладони Дрейсона прошлись по моим плечам, отодвигая бретели платье, после чего оно опустилось на пол, оставив меня полностью обнаженной.

В своем мире я даже не позволяла себе мечтать о любви, уж тем более плотской. А сегодня я стою на своих ногах перед мужчиной, с которым только десять минут назад занималась сексом. Мне было не по себе, меня одолевали сомнения о неправильности происходящего. Но неприятия я не ощущала, не смотря на то, что ничего не знала о вите Дрейсоне, даже его имени.

– У нас есть много особенностей, – ладони Дрейсона теперь опускались по моим предплечьям к запястьям. Чуть сильнее сжали ладони, а потом притянули к его груди. – Раздень меня, – приказной тон заставил вздрогнуть. Возмущение во мне боролось с предвкушением. Подчиняться не хотелось, хотя я понимала, что должна. Ведь он столько денег заплатил за меня, уверен, что имеет право приказывать.

Решающим стало собственное желание подчиниться, раздеть этого мужчину. Мои пальцы пробежались по сюртуку, расстегивая пуговицы. Хм, в них что бриллианты? Может оторваться пуговичку и оплатить свой долг?

Дрейсон подался чуть вперед, чтобы мимолетно коснуться носом моей макушки и громко вдохнуть мой запах. Отодвинув полы сюртука, я принялась за пуговицы рубашки. Пальцы подрагивали, когда я раздвинула ткань рубашки и коснулась кожи груди Дрейсона. Гладкой, обжигающей мои ладошки. Кажется, это не кожа, кажется это я горю, от желания, от смущения. Черт, я же только-только лишилась невинности, а тут уже и

мужчину раздень. А дальше? Я должна бояться его, ведь он не человек, должна опасаться его желаний. Тогда почему я изнываю от возбуждения?

Продолжая движение, я провела ладонями по груди к его плечам, отодвигая рубашку с сюртуком, пока те не соскользнули с широких плеч Дрейсона. От верхней части одежды мы избавились, но я все равно под судорожный вздох Дрейсона вновь провела ладонями по его груди. Обнаглев спустилась и к животу, ощущая под ладонями жесткие мышцы.

– Ты когда-нибудь слышала об истинной паре? – хрипло спросил он, нарушая воцарившуюся тишину. Интересно, брюки тоже снимать? Конечно снимать, глупая. И нижнее белье тоже.

– Читала, – отозвалась я рассеянно, когда мои пальцы переместились к поясу брюк Дрейсона. Правда с застежками он справился уже до меня.

Меня попытались обнять, но я ловко извернулась, обошла мужчину, любуясь гармоничностью фигуры. Подчиняясь секундному порыву, прижалась к его мускулистой спине, ощущая, как твердеют соски от соприкосновения с его горячей кожей. Обхватила руками его талию и все же потянула брюки вниз. Хотела и попу его потрогать, но не решилась. Так что сосредоточилась на окончательном разоблачении. Мужчина переступил с ноги на ногу, помогая мне избавить его от брюк и обуви. Вот и все!

Подойти ближе, я не решилась. Желание бурлило, пульсировало внизу живота, и пугало. Так что я просто обошла Дрейсона, любуясь на расстоянии. Итак уже потерлась об него словно мартовская кошка. Раньше я за собой такой тяги к мужским телам не наблюдала. Дрейсон не предпринимал попыток сократить расстояние, лишь тоже следил за моим передвижением.

– Ты моя истинная пара.

Новость произвела ошеломляющий эффект, я застыла как вкопанная, некрасиво приоткрыв рот

– Истинная пара? Но вы ведь сказали, что не человек. Наши расы вообще совместимы? – мой взгляд впервые опустился к возбужденному мужскому естеству, явно сообщающему, что мы очень даже совместимы. И совместимся еще.

Дрейсон же в ответ на мой вопрос поморщился, словно я потопталась на его любимой мозоли. Может, в этом причина его неприязни?

– Ты – моя пара. Я хочу, чтобы ты ушла со мной, – Дрейсон резко приблизился, сразу притягивая меня к груди завладевая губами в глубоком поцелуе, который успешно сокращал умственную деятельность в моей голове. – Я заберу тебя из этого места. Ты получишь защиту, крышу над головой, столько драгоценностей и нарядов, сколько пожелаешь, – горячо зашептал он, в перерывах между поцелуями. Какие к черту драгоценности?! Свободу мне!

– Я получу печать?

Дрейсон чуть опешил, а потом вновь поцеловал. Да так, что у меня подогнулись колени.

– Ты должна дать согласие на печать. Ты принимаешь мое наставничество и покровительство, вверяешь свою жизнь мне?

Анастасия Свободина.

– Странная формулировка, – с трудом удавалось заставлять мозги работать. Неужели я так хочу его, потому что мы истинная пара? Лучше бы оказалось, что мне что – то подсыпали. Вот так внезапно возжелать незнакомца как-то странно.

– Просто формальность, – заверил меня Дрейсон, покрывая мою шею поцелуями, и пробуждая в моей душе еще больше сомнений. Хотя поцелуи, конечно действовали, соображать совсем не хотелось. С другой стороны, разве у меня есть выбор? Конечно! Всегда можно остаться в борделе!

– Принимаю, – в этот момент казалось, что я заключила сделку с дьяволом на свою душу слишком торжествующим был взгляд мужчины.

– Молодец, – его ладонь сжалась на моем плече. Мне показалось, что печать борделя отсутствовала, но рассмотреть я не успела. Следом плечо обожгло уже знакомой болью. Когда Дрейсон убрал ладонь на моем плече красовалась уже печать сюзерена. Только у стражников она выглядела иначе. Моя же напоминала черную кляксу в квадрате с небольшим изображением грифона.

На этом Дрейсон решил прекратить разговоры. Вновь поцеловал, подхватив на руки, чтобы положить на кровать. Он был неутомим в своей страсти. Казалось, все не может насытиться мной. Но и я отзывалась с не меньшим желанием. Забыться сном удалось только под утро. И то ненадолго.

Кто-то коснулся моего плеча, немного потормошил. В первые мгновения после пробуждения я испугалась, резко села, подтянув к себе покрывало, чтобы прикрыться от горящего взгляда мужчины. Легкая ломота в теле и дискомфорт в промежности напомнили, чем мы с этим мужчиной всю ночь занимались. Дрейсон разбудил меня, довольно рано, судя по только пробивающимся сквозь прозрачные занавески лучам рассветного солнца.

– Собирайся. Мы уходим.

Меня хватило только на неуверенный кивок головы. Уходим так уходим, да я бежать отсюда готова, благо ноги позволяют.

Я все же надеялась, что мне что-то подмешали, но Дрейсон все еще казался мне привлекательным. А без дорогой одежды, растрепанный, с примятым после сна лицом он даже был похож на человека. Дрейсон тоже рассматривал меня, потом вдруг подался ко мне, вопреки словам поцеловал, а потом вообще повалил на кровать. Я затрепыхалась под ним. Он еще хочет?

– В чем дело? – спросил он, приподнявшись надо мной.

– У меня болит… там. – Щеки горели от смущения. Пусть мы провели вместе ночь, и вроде как истинная пара, чтобы это не значило, но сообщать столь личные вещи было неловко.