— Нет, — ведьма не поднимала голос, но замерли все. — Никаких жалоб. Я взрослая и адекватная женщина и сама решила ехать с мистером О’Келли. А сейчас мы с ним прогуляемся до озера, при этом ваши люди, Адам, постараются быть незаметными и ненавязчивыми, они это умеют, я знаю. После же я вернусь, сяду в выбранную вами машину и поеду к особняку Хэйсов в полной тишине. Такой вариант всех устроит?

Бейкер кивнул, отдал распоряжения своим людям и отступил назад. Нормальный мужик, хоть и не рыжий.

— Это все прекрасно, но нам нужно обсудить кое-какие детали интервью, — Шон попытался повиснуть на другой руке Хелен, но та умело делала вид, что не замечает его попыток.

И сейчас она не походила на ведьму, скорее — королеву. Такую, у которой в родословной пара сотен правителей, а за спиной годы воспитания с гувернантками и личными учителями. Гребанный Донован Хэйс был прав: за такую женщину придется расплачиваться сердцем, деньгами откупиться не выйдет. Возможно поэтому именно ей Дон завещал все капиталы: хотел откупиться от погибельной магии?

— Никаких интервью, никогда. Ваши люди могут подготовить перечень вопросов и согласовать их с каким-нибудь солидным печатным изданием, я отвечу. Но без снимков. И все, что касается моей страны, будет согласовано с пресс-службой российского посольства.

Договорила и отвернулась от Шона, чтобы сделать несколько шагов по пути к озеру. Гаррет встряхнулся и поспешил за Хелен. Только недавно прошел дождь, отчего трава и камни отчаянно скользили. Нужно следить за безопасностью ведьмы, не хватало еще, чтобы она упала по его вине.

— Вы не можете единолично принимать подобные решения, Хелен! Я уже решил и договор…

— В отличие от всех вас, — она перебила Шона еще строже, чем говорила до этого. Черт его дери, но Гаррет чувствовал в голосе русской настоящую сталь, — я точно знаю, кто отец моего ребенка. И это Дон. Вы уверены, что хотите ссориться с человеком, который будет кормить вас, Шон? Или, возможно, место у Хэйсов не такое и теплое?

Толстяк осекся и поджал губы. Гаррет же повернулся к нему и одними губами произнес: "съел?", но тот закатил глаза: “ты и сам с ней хлебнешь”.

Дорожка петляла между камнями и кустарниками, невероятно скользкая и ненадёжная. Гаррет крепко держал руку Хелен, но та шла уверенно, только иногда останавливалась, чтобы перевести дыхание или полюбоваться каким-нибудь растущим в камнях цветком или травинкой. А после попросила Гаррета влезть на валун, одиноко торчавший среди зарослей вереска и изобразить древнего лучника, якобы это нужно ей для референсов. Будто всего прочего мало, ведьма ещё и рисовала на досуге. А чтобы добить Гаррета она несколько минут рассматривала его ладони. Сухие и с жёсткой кожей, двумя почти негнущимися пальцами на левой руке: безымянным и мизинцем; подстриженным под корень ногтями и глубокими, будто порезы, линиями на ладонях.

Но Хелен с интересом рассматривала его кисти, бережно обнимая своими тонкими и светлыми ладонями, водила пальцами по линиям и вертела, изучала со всех сторон. Гаррет же не шевелился, боялся спугнуть ведьму, остаться без ее теплых и невесомых прикосновений, от которых будто разрядами прошибало. А ещё Хелен в задумчивости прикусывала губы и беззвучно шептала что-то. Настоящая магия, в которую Гаррет с каждой секундой верил все сильнее. Должно же быть логическое объяснение его противоестественной привязанности и дрожи, что бежала по телу от близости ведьмы.

— Черт, Хелен! — он выдернул руки из ее ладоней и почти отпрыгнул назад. — Если вы продолжите в том же духе, мой стояк будет виден из вашей Сибири!

— В таком случае из него выйдет отличная ирландская достопримечательность, — рассмеялась она. — Вы разбогатеете, мистер О'Келли. И прославитесь. Так, возможно, мне стоит ещё немного поглядеть на ваши кисти, Гаррет?

— Э, нет!

Те самые кисти он неосознанно спрятал в задние карманы джинсов. И только потом дошло, что полы куртки при этом разъехались, открывая для ведьмы вид на тот самый стояк. Но она беззаботно отмахнулась и повернулась к озеру.

— От здешней красоты любой человек почувствует некоторый подъем. Спасибо, что привели меня сюда, мистер О'Келли. Надеюсь, это не отвлекло вас от свидания с девушкой, о которой сейчас думаете?

И смело пошла ближе к воде, восторженно оглядываясь по сторонам. Гаррет почти сразу догнал ее и взял за руку. Срань! Да у него в жизни не хватит духу признаться в симпатии к беременной русской ведьме, которой сам дьявол выдал способность за пару взглядов и прикосновений сводить с ума. Ни провокационной обтягивающей или короткой одежды, ни яркого макияжа, ни эротического шёпота — ничего не было в ее арсенале, тем не менее Гаррет не помнил, чтобы хотел женщину так сильно. И хотел не на одну ночь — на все разом.

— Я одиночка, — все же выдавил он. Пусть Хелен не воображает себе какую-то там девицу. — И думаю только о работе. Всегда. Только о гребанной работе. Свихнуться, как люблю ее.

— В этом мы похожи, — согласилась ведьма. — А я часть вашей работы, мистер О'Келли? Неужели успела что-то нарушить?

Она невинно хлопала ресницами и будто случайно провела пальцами по его ладони. Гаррет же попытался сконцентрироваться на пейзаже. Только у сраного извращенца встаёт на беременную русскую ведьму, которая даже повода не дала. Ещё и замужем.

Озеро в самом деле красивое, зажатое между бордовых цветущим вереском и зелёных травой холмов, оно отражает небо в кристально чистой тихой воде. Хелен прошлась немного по берегу и прислонилась к валуну, затем чуть склонила голову и поглядела на Гаррета, ожидая ответ.

— Согласитесь, ситуация с наследством очень странная. Как вы добились этого, миссис Ксуйская?

— Как я влипла в это — будет точнее.

Ведьма вздохнула и повертела в руках веточку вереска, сорванную до этого.

— Я же совсем обычная женщина, разве похожа на ту, которая так легко манипулирует миллионерами?

— Д-да, то есть нет. Но! — магия ведьмы кружила голову, поэтому Гаррет предпочел отойти от нее подальше. — Все это настолько странно, что поверишь и в колдовство, и в проделки русских спецслужб. Или мафии. Да это стало гребанной местной легендой: русская золушка, которая за одну ночь забеременела от умирающего миллионера и отхватила себе тучу денег!

Пока он говорил, Хелен только качала головой, а в глазах у нее собирались слезы. Гаррет готов был придушить самого себя, что полез к ведьме с этими разговорами и так расстроил. Но Хелен так и не заплакала.

— Я не желала Дону смерти. Ни одной секунды. И не сравнивайте меня с Золушкой, если это и сказка, то совсем не такая. Вы ведь верите мне, мистер О'Келли?

Если его спросят в суде, Гаррет поклянется, что кивал головой под действием гипноза. Или временного помутнения рассудка. В этот момент он готов был на что угодно, лишь бы прогнать грусть из огромных зелёных глаз. И когда ведьма улыбнулась, пускай не так лучезарно, как раньше, его язык снова начал молоть чушь: