Первый час идти было легко. На удивление, они шли по хорошо протоптанной широкой тропе, разветвляющейся на множество других поменьше. Между собой не разговаривали, молча переставляя ноги, стараясь не глазеть по сторонам. Окружающий их лес был удручающ и мрачнел всё больше по мере продвижения. С наступлением темноты разожгли факелы.

Светили они непривычно ярко, ощущение было такое, что они держат в руках лучики дневного света, рассеивающие тьму. Дария держалась неплохо первые часа полтора, потом всё чаще начала отступаться и замедлять темп. На счастье, Нарий дал знак разбить привал. Он выбрал поляну, чуть поодаль от тропы. И велел нескольким мужчинам набрать сухих веток, но не отходить дальше, чем на несколько шагов друг от друга. Они развели два костра, уселись полукругом возле них, а горящие факелы воткнули вокруг себя. Так велел проводник.

– Отдыхаем полчаса.

Лекс расположил Дарию как можно удобнее. Он снял обувь и принялся растирать ей ноги. Жена благодарно ему улыбнулась и устало облокотилась на камень. Возле их костра оказались две женщины, которых приметил Лекс, и уже знакомый ему старик.

– Тропа… Кто добровольно ходит в такой лес? – решила завязать разговор одна из женщин.

– Мы, например, – иронично хмыкнул Лекс.

– Думаю, большинство обратились к этим двум только потому, что другого выбора не было.

– Ошибаетесь, – спокойно возразил старик.

Взгляды сидящих у костра устремились на него.

– Охотники и местные жители. Лес называется гиблым, но это не означает, что он мёртв. Он полон жизни, чуждой нам, но из всего можно извлечь пользу. Некоторые охотятся на здешних ядовитых пауков. Яд их очень силён и дорого ценится. Ими просто кишит этот лес, и вовсе не обязательно забираться так уж далеко. Или корни дерева змеевика… А шерсть раанджи… Перечислять можно долго. Смельчаков хватает.

– Скорее безумцев… Неужели они не опасаются теней?

– Вы почувствовали присутствие хотя бы одной?

– Я в первый раз иду этим путём, я не могу чувствовать тени.

Старик усмехнулся.

– Поверьте, когда появятся тени, вы это почувствуете… Здесь, на тропе охотников нам грозит смерть разве что от неосторожности или укуса паука. Вот этого факела вполне хватает, если только не встретите случайно раанджи. Тени гораздо дальше. Бывают случаи, что они подбираются близко к жилью человека, но редко, очень редко. До сих пор, по крайней мере.

– Похоже, вы хорошо осведомлены.

Старик посмотрел на Лекса.

– Я живу здесь всю свою жизнь, и не раз совершал переход как через ущелье, так и через лес.

– Кто такие раанджи? – подала голос Дария.

– Это спутники теней, их сторожевые псы и прислужники. Чаще всего они передвигаются поодиночке. Но если вы увидели пару таких раанджи, значит, тени вышли на охоту и послали вперёд своих псов.

– Почему бы не называть их просто псами? – неуютно поёжилась женщина.

– Потому что вам и в голову не придёт назвать его просто псом. Раанджи означает «рвущие плоть». У них в пасти два ряда зубов длинных и острых, как кинжал. Он крупнее собаки, с красными глазами и подобием горба на холке. Его голубоватая шерсть очень ценится…

Речь старика прервал грубоватый окрик:

– Эй, поднимаемся, хватит отсиживаться. Давайте, давайте, пошевеливайтесь! Или раанджи перекусит вами перед сном. И будьте поаккуратнее. За отставшими не возвращаемся.

Поход по гиблому лесу продолжался. Тропа становилась всё уже, пока вовсе не исчезла. Идти стало труднее, приходилось обходить поваленные деревья и подозрительные низины. Было темно настолько, что невозможно было определить, где кончаются кроны деревьев, а где начинается чёрное ночное небо. Но больше всего пугало, что лес начинал казаться живым. Боковое зрение иногда улавливало подозрительное шевеление по сторонам. Было страшно оставаться в неведении, но ещё страшнее было знать, какая тварь скрывалась среди уродливых ветвей.

Шорохи и вздохи наполнили воздух. Всё чаще Нарий и Ани стояли голова к голове, перешёптываясь на своём языке. После минутного раздумья Нарий либо менял направление, либо увереннее шагал вперёд. Дария тяжело дышала, но старалась не отставать. Лекс с сожалением смотрел на неё, понимая, что он мало чем может ей помочь. Старался чаще обтирать ей лицо и вливать чуть не насильно отвар.

Во время следующего привала она бесчувственным мешком рухнула на землю, задев ногой остатки трухлявого дерева. Из-под трухи тотчас же полезли мерзкие насекомые, гораздо крупнее привычных. Призрачно-белые пауки разбежались во все стороны, мохнатые сороконожки торопливо передвигались на своих конечностях, покидая насиженное место, жирные черви ещё живее закопошились в чём-то склизком. Дария завизжала и пыталась отползти, Лекс подхватил её на руки и оттащил подальше. Но она ещё долго не могла успокоиться, рыдая и прося снять с неё эту дрянь.

Гиблый лес брал своё. Лес и населяющие его обитатели жаждали крови. Лица окружавших людей потемнели и будто осунулись за те несколько часов, что они шли сквозь него. Первой жертвой стал старик. Во время привала он отступил слишком далеко, чтобы справить нужду и угодил ногой в паучье гнездо.

– Ну как? – спросил Нарий у Ани, осматривающей искусанную ногу старика.

Она отрицательно покачала головой. И когда вся группа снялась с привала, старик остался сидеть на своём месте, парализованный паучьим ядом. Второй стала одна из женщин. Она пропала в опасном участке леса, где в земле зияли огромные дыры. Обходить их нужно было осторожно, чтобы не попасть в гору к кровожадным обитателям. Несчастной просто не повезло. Она наступила ногой на кажущуюся твёрдой поверхность и провалилась глубоко вниз, визжа от боли и страха. Они пошли дальше под её непрестанные крики, потому что желающих лезть в адовы норы не нашлось.

Дария каким-то чудом ещё держалась на ногах, опираясь на Лекса, но он чувствовал, что надолго её не хватит. Она то и дело оступалась, спотыкалась и шла всё медленнее. В какой-то момент она выронила факел из ослабевших рук и села на землю, скрючившись от боли. Лекс нагнулся над ней, заметив, как расползается тёмное пятно на её штанах. Кровь. Дело плохо.

– Долго нам ещё идти? – спросил он у Ани.

– Мы не прошли ещё и половины, до рассвета ещё часа полтора пути.

Лекс обтёр лицо Дарии и влил укрепляющий отвар. Она взглянула на него с невыносимой мукой и в глазах и потеряла сознание. Он поднял её на руки и понёс, пришлось оставить факелы. Впереди него шла проводница, освещая землю высоко поднятым факелом. Он нёс Дарию на руках довольно долго, намереваясь достичь привала, но чувствовал, что идёт всё медленнее.

Ани терпеливо дожидалась его, но всё чаще глядела на него недовольно, потому что они сильно отстали от группы. И Нарий всё чаще свистел далеко впереди, проверяя, насколько Ани и Лекс отстали от остальных. Ани подавала ответный знак, поторапливая Лекса. Наконец, он не выдержал, сел на подгибающихся от усталости ногах, положил бесчувственную Дарию на землю рядом с собой. В голове было мутно, он чувствовал, что вот-вот иссякнет. Хлебнул укрепляющего отвара.