Особо остро вопрос о наставниках ставился на Первом и Втором Всероссийских соборах христиан-поморцев соответственно в 1909 и 1912 годах. Первый Всероссийский собор 1909 года, подтвердив главные положения вероучения ранних поморских отцов о пришествии «духовного антихриста» и о неприятии священства от господствующей церкви, вместе с тем вынес постановление о статусе наставников как духовных руководителей общины, «достойных всякой чести и почитания». При этом собор счёл их стоящими выше «простецов», из-за чего впоследствии завязалась достаточно оживлённая полемика, и уже на Втором Всероссийском соборе 1912 года такая формулировка была изменена: «Наставники, или духовные отцы и руководители, стоящие во главе христианских приходов, должны почитаться как не имеющие священнослужительской степени, нерукоположёнными пастырями Церкви. Духовные права и обязанности наставников определяются Священным Писанием, до нерукоположённых пастырей относящихся, и обычаем, оставленным Церкви блаженной памяти предками нашими. Избрание народное и благословение отца духовного на служение Церкви возводит наставника на почётное и первенствующее место в приходе».

Согласно постановлению Второго Всероссийского собора поморцев, обязанности духовного наставника заключаются в исполнении церковных таинств (которые по церковным правилам дозволено совершать мирянину), предстоятельстве при богослужении, в управлении клиросом и приходом, в церковном учительстве и в наблюдении за религиозным и нравственным порядком в общине или приходе.

На протяжении XVIII–XIX веков по своему внешнему виду старообрядческие наставники ничем от простых крестьян или же мещан не отличались. Виленский съезд 1906 года установил особую форму одежды для наставников: летнюю и зимнюю — чёрную, так называемый азям, или кафтан, верхнюю — тоже чёрную — полукафтан без пояса. Летом на голове следовало носить низкую шляпу с широкими полями, а зимой — чёрную «каракуловую» шапку с дном чёрного сукна[268].

Староверы признают все семь церковных таинств, которые существовали в дораскольной Церкви и перечислены в книге «Большой Катихизис»: 1) крещение, 2) утвержение (или хризма), то есть миропомазание, 3) священничество, то есть рукоположение, или чин причетнический, 4) божественное причащение, то есть благодарение (евхаристия), 5) исповедание, или покаяние, 6) законный брак (венчание), 7) маслоосвящение, или последнее елеосвященное помазание (соборование)[269]. Однако из-за отсутствия священства они «по нужде» содержат только два из семи таинств, без которых, по их убеждению, невозможно спастись, — крещение и покаяние.

Крещение — главное христианское таинство, через которое человек входит в Церковь, рождаясь для новой жизни, и единственное из церковных таинств, упомянутое в Никео-Цареградском Символе православной веры. Крещение — второе рождение, рождение духовное и, следовательно, sub specie aetenitatis[270] более важное, чем рождение первое, естественное.

Согласно церковным правилам в случае нужды крещение могут совершить и простой мирянин, и даже женщина. В «Поморских ответах» и «Щите веры» приводится множество случаев из истории Церкви Христовой, когда крещение совершали не только нерукоположённые мужи и жёны, но некоторые по нужде даже сами себя крестили. Упомянем лишь самые известные случаи. Во время земной жизни Исуса Христа апостолы, ещё не имевшие рукоположения, крестили, как о том свидетельствует евангелист Иоанн Богослов: «Исус сам не крещаше, но ученицы Его» (Ин. Зач. 11). Апостол Павел крестился от Анании, не имевшего священства. Святая Мариамия, сестра святого апостола Филиппа, крестила многих. Святой мученик Галактион крестил свою обручницу и раба Евтолмия. Святой мученик Созонт многих крестил. Святой Афанасий Великий в детском возрасте детей крестил. Сами себя крестили равноапостольная святая первомученица Фекла, мученица Дросида, мученик Порфирий, преподобный Феофан.

Староверы признают только трёхпогружательное крещение, сохранявшееся в Церкви со времён апостольских, и ссылаются при этом на 50-е Апостольское правило: «Аще который епископ или презвитер не крещает в три погружения единем глашением, но во едино погружение в смерть Господню даемо, да извержется таковыи. Не рече бо Господь в смерть Мою крестите: но шедше научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа»[271]. Согласно церковным правилам новорождённого младенца следовало крестить на восьмой день жизни[272]. При этом его нарекали соответствующим именем в честь того святого, память которого по «Святцам» приходилась на восьмой день. В современной практике родители могут выбрать имя для младенца в пределах восьми дней, прошедших со дня рождения, а младенцам женского пола (из-за меньшего количества женских имен в «Святцах») разрешается давать имя и в течение восьми дней, предшествующих дню рождения.

В таинстве крещения участвуют духовный наставник, сам крещаемый и двое крёстных — мужчина и женщина. (По нужде допускается иметь одного крёстного.) Крёстные при этом становятся духовными родителями новокрещёного. Крещение, как правило, совершается в моленной, в специальном сосуде с водой — купели. В случае крещения взрослого человека чин крещения обычно вычитывался в моленной, а погружение совершалось в открытом водоёме — в реке или озере. Если крестятся сразу несколько человек, то для каждого готовится отдельная купель. Вода в купели в любое время года не подогревается. Перед началом таинства наставник устанавливает крестообразно по краям купели четыре свещи и с молитвами и каждением обходит купель. После совершения таинства на новокрещёного надевают нательный крест и облачают в крестильную рубашку белого цвета, которую он не должен снимать в течение восьми дней. Рубашка подвязывается поясом.