Возвращение Михаила Горбачёва с семьёй в Москву в августе 1991 года после провала путча.

Горбачёв складывает с себя полномочия президента СССР 25 декабря 1991 года.

Глава госдепартамента США Джеймс А. Бейкер интересовался у президента России Бориса Ельцина, кто будет контролировать ядерный арсенал после распада СССР.

Американские сенаторы Сэм Нанн (справа) и Ричард Лугар вовремя осознали опасность бесконтрольного распространения ядерного оружия и материалов для его производства после распада СССР.

Американский дипломат Энди Вебер случайно обнаружил в Казахстане шестьсот килограммов высокообогащённого урана. Эти материалы были вывезены в США (операция «Сапфир»).

Погрузка урана в транспортные самолёты (операция «Сапфир»).

Президент Джордж Г.У. Буш во время встречи с Михаилом Горбачёвым 2 июня 1990 года в Кэмп-Дэвиде поднял вопрос о биологическом оружии.

Кристофер Дэвис из британской разведки в ноябре 1992 года снял на видео второе посещение института, в котором прежде работал Пасечник. Ельцин обещал закрыть программу разработки биологического оружия, однако она продолжала существовать.

Канатжан Алибеков был руководителем степногорской фабрики боеприпасов с сибирской язвой, а позднее — замдиректором «Биопрепарата» — советской бактериологической империи.

Фабрика в Степногорске. На переднем плане — подземные бункеры.

«Адские машины» в Степногорске были готовы ежегодно производить триста тонн спор сибирской язвы.

Остров Возрождения в Аральском море, каким его увидел Энди Вебер в 1995 году. Здесь десятилетиями испытывали биологическое оружие.

Поиски следов сибирской язвы на острове Возрождения.

Дипломат Энди Вебер, который помог раскрыть секреты советской программы по разработке биологического оружия, на острове Возрождения, рядом с клетками для приматов, на которых испытывали патогены.

Могилы жертв эпидемии сибирской язвы 1979 года в Свердловске.

В одном из алматинских исследовательских институтов Вебер нашёл штаммы чумы в жестяной банке из-под зелёного горошка.

Осенью 1989 года Алибеков, заместитель директора «Биопрепарат», побывал в Оболенске. В аудитории на первом этаже большого нового здания проходил ежегодный отчёт о работе института. «Нам нельзя было вносить в комнату портфели или сумки, вспоминал Алибеков. — Мы могли делать заметки, но после каждого совещания их забирала охрана. И нужно было получить специальное разрешение, чтобы снова их увидеть».