Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну… иногда.
— Я точно знаю, что доводилось. Но ты никогда больше не ляжешь в постель с той, которая не является твоим водным братом.
— Хм…
— Через год скажешь сам. Ладно, пошли дальше. Майк может решить, что кто-то готов, раньше, чем тот достигнет даже Седьмого Круга. Одной паре Майк предложил воду, когда они были на Третьем. А теперь он жрец, а она жрица… Сэм и Рут.
— Не знаю таких.
— Еще узнаешь. Но Майк единственный, кто может так четко избрать. Очень редко Доун или Патти отбирают кого-нибудь, но они никогда не заходят дальше Третьего Круга. И они всегда советуются с Майком. Не то, чтобы они должны были так делать. Так или иначе, деление воды и сближение начинаются с Восьмого Круга. Потом Девятый Круг, само Гнездо… и та выпускная служба, которую мы имеем в виду, когда говорим «Деление Воды», хотя мы делим воду каждый день. Присутствует все Гнездо, и новый брат навеки становится частью Гнезда. В твоем случае ты уже принадлежишь к Гнезду, но мы никогда не пропускаем такого случая, так что сегодня вечером все отодвинуто в сторону, чтобы приветствовать тебя. Для меня делали то же самое. Бен, это самое приятное, что только может быть в мире.
— Я все-таки не знаю, что это такое, Дюк.
— Ну… это много всего сразу. Ты когда-нибудь присутствовал на настоящей оргии из тех, на которые устраиваются полицейские облавы и которые кончаются одним-двумя разводами?
— Ну-у… да.
— Братец, ты был на пикнике воскресной школы! Это один аспект. Ты когда-нибудь был женат?
— Нет.
— Ты уже женат. После сегодняшнего вечера у тебя не будет сомнений. — Дюк выглядел счастливым и несчастным одновременно. — Бен, я женился до прихода сюда… Поначалу это здорово, а потом начинается сущий ад. А теперь мне нравится, что я женат, все время нравится. Я не имею в виду только то, что просто здорово возиться с оравой очаровательных детишек. Я люблю их, всех моих братьев обоего пола. Возьмем Патти — она нам словно мать. Не думаю, что кто-то может не нуждаться в этом. Она напоминает мне Джубала… и хорошо бы этот старикан появился здесь и сказал свое слово! И я думаю, это не только потому, что Патти женщина. Нет, я не поджимаю хвост…
— Кто тут поджимает хвост? — перебило его глубокое контральто. Дюк обернулся.
— Уж конечно не я, гибкая левантийская блудница! Заходи, детка, поцелуй своего брата Бена.
— Никогда в жизни от этого не отказывалась, — провозгласила женщина, подходя к ним. — Всегда старалась опередить подобные предложения. — Она основательно и умело поцеловала Бена. — Ты есть Бог, Брат.
— Ты есть Бог. Разделим же воду.
— Да не мучает тебя жажда. Не обращай внимания на Дюка. Из того, как он со мной обращается, я заключаю, что это дитя бутылки. — Она поцеловала Дюка даже более продолжительно, чем целовала Бена. Дюк в это время поглаживал ее по весьма основательному заду. Она была низенькой пухлой смуглой брюнеткой с гривой иссиня-черных волос, которые спускались почти до пояса. — Дюк, это ты уволок «Женский журнал»? — Она взяла вилку и принялась за яичницу-болтунью. — Ммм… хорошо. Это не ты готовил, Дюк.
— Это Бен. С чего это мне смотреть «Женский журнал»?
— Бен, разбей еще пару дюжин, а я их поджарю. Там статья, которую я хотела показать Патти.
— О'кей, — согласился Бен.
— Только не надо ничего менять в кухне! И оставь мне поесть! Ты думаешь, что мы, мужчины, способны работать натощак?
— Ну, ну, Дюк, миленький. Вода разделенная — вода приумноженная. Бен, все эти его стенания ровным счетом ничего не значат… поскольку по части женщин он выполняет две нормы, а по части еды — три, и он просто кисонька. — Она подцепила на вилку кусок яичницы и положила Дюку в рот. — Не корчи рожи, братец. Я сготовлю тебе второй завтрак. Или это для тебя уже третий?
— Даже еще и не первый. Ты все слопала. Рут, я как раз рассказывал Бену, как вы с Сэмом совершили прыжок с шестом на Девятый. Его мучают сомнения по поводу сегодняшнего Деления Воды.
Рут прикончила последний кусок с тарелки Дюка, поднялась и занялась готовкой.
— Дюк, я пришлю тебе что-нибудь посущественнее яичницы. Держи свой кофе и проваливай. Бен, я тоже страшно волновалась. Но ты не беспокойся: Майкл не делает ошибок. Ты принадлежишь нам, иначе бы тебя здесь не было. Ты останешься?
— Я не могу. Что, кофе готов?
— Да, наливай. Ты вернешься. И когда-нибудь останешься. Дюк прав… мы с Сэмом совершили прыжок с шестом. Это было слишком быстро для чопорной и благопристойной домохозяйки средних лет.
— Средних лет?
— Бен, одно из преимуществ учения в том, что по мере того, как оно выправляет твою душу, выправляется и твое тело. В этом смысле христианские ученые правы. Ты заметил в ванных хоть какие-нибудь пузырьки с лекарствами?
— Нет.
— И не удивительно. Мы обходимся без них. Сколько людей поцеловали тебя?
— Не знаю точно. Несколько.
— В качестве жрицы я целую каждый день более, чем «нескольких», но в Гнезде не бывает даже легкого насморка. Раньше я относилась к тем женщинам, что постоянно хнычут, что постоянно не в настроении и склонны к женским недомоганиям. — Она улыбнулась. — Теперь я более женщина, чем когда-либо, но я на двадцать фунтов легче, на несколько лет моложе, и мне не на что жаловаться. Мне нравится быть женщиной. Дюк польстил мне, называя левантийской блудницей, но я еще гибче: когда я учусь, я сижу в позе лотоса, а раньше единственное, что я могла — это нагнуться вперед.
Но это случилось быстро, — продолжила Рут. — Сэм был профессором-востоковедом. Он стал посещать церковь, потому что это был единственный способ выучить марсианский. Педантичный профессионал, он не интересовался самой церковью. Я пришла, чтобы держать его под наблюдением. Я была ревнива. Даже очень ревнива.
Так мы дошли до Третьего Круга. Сэм учился быстро. Я угрюмо смотрела на его успехи, но изо всех сил старалась не отставать, чтобы не выпускать его из поля зрения. А потом — бабах! Случилось чудо. Мы начали думать по-марсиански, правда, совсем немного поначалу. А Майкл почувствовал это. Он попросил нас однажды вечером остаться после службы… и Майкл и Джиллиан предложили нам воду. После этого я вдруг поняла, что была всем, что так ненавидела в других женщинах, что презирала мужа за то, что он позволил мне быть такой, и ненавидела за то, что он сделал. Все это на английском с отвратительными вставками на иврите. Поэтому я плакала, стонала и была настоящей обузой Сэму… вместо, того, чтобы подождать, поделиться с ним своими мыслями и снова стать ближе.
После этого все было проще, но не слишком просто, потому что нас протащили через круги экспрессом. Майкл знал, что мы нуждаемся в помощи, и хотел привести нас под защиту Гнезда. Когда пришло время Деления Воды, я еще не могла обходиться без помощи. Я хотела войти в Гнездо… но не была уверена, что смогу присоединиться к семерым его обитателям. Я боялась, как последняя дурочка. По пути к Храму я едва не начала умолять Сэма вернуться домой.