Один из основополагающих эпизодов произошел, когда отец взял Принца на прием к королю и король пригласил мальчика сесть рядом. Однако отец посмел перечить королю и запретил сыну садиться. Королю понравилась льстящая дерзость остроумного прораба. Урок отца Принц запомнил.

Шейх Мухаммед погиб на склоне лет в авиакатастрофе. Серебряный крестик нес его через пустыню, через небо — к невесте, так и не ставшей его двадцать третьей по счету женой. Вынужденная посадка в пески произошла посреди пустыни. Принц верил, что отец выжил. Он убедил братьев бросить поисковую армаду в центр Аравийского полуострова, в места, где не ступала нога верблюда. Отца не нашли, и Принц несколько недель бродил в одиночестве по пустыне, вокруг лагеря спасателей, пока его не посетило видение: почерневший отец сидел на троне — пристегнутый к выломанному из фюзеляжа креслу. Видение сковало Принца, и, по сути, из пустыни он больше уже и не вернулся.

— Мы все расхлебываем сейчас последствия нефтяной лихорадки, потрясшей Саудовскую Аравию в XX веке, — продолжал Хашем. — Драма эта перегружена жадностью, тайнами, конфронтацией фундаментализма, отрицающего историю как откровение Бога, с дерзаниями и соблазнами Запада. Недавние пастухи в течение всего одного поколения поднялись до самых вершин иерархии и богатства, взошли от Мекки и Медины до Лас-Вегаса и Голливуда. Благодаря умению, уму и преданности королевскому семейству отец Принца, шейх Мухаммед бин Ладен, стал главным королевским реставратором, ответственным за архитектурную сохранность святынь Мекки, Медины и Иерусалима. В наследство детям он оставил не только богатство, но и мечту о новом мире, основанном на прогрессе и на вере.

После смерти Мухаммеда семью возглавил старший сын Салем, обучавшийся в Англии и в установке на театральность поспевавший за отцом. Салем говорил на семи языках, носил джинсы, играл на губной гармошке и вел дела строительной империи своей семьи по всему миру. Над четырьмя дворцами его четырех жен развевались национальные флаги их отчизн: американский, немецкий, французский и британский. Как и отец, Салем погиб в авиакатастрофе за четыре года до того, как я познакомился с Принцем во время его последнего публичного появления на соколиной ярмарке в Кветте.

Как видишь, превращение Принца в террориста не объясняется его происхождением, но объясняется простым стечением обстоятельств. После гибели отца у Принца, который тогда был еще школьником, появился целый ряд менторов-фундаменталистов. Первый из них — учитель физкультуры в школе, который приучил его к факультативному изучению религии и объяснил, что доблесть состоит не в смелости, не в великодушии, не в доброте, а в полной и безраздельной власти над людьми. Следующим учителем Принца стал харизматический фанатик Абдулл Аззам, познакомивший его с идеей вселенского джихада. Поначалу все эти сорняки не давали всходов, и в старших классах своей элитарной школы Принц оставался самым известным юным плейбоем Бейрута, поклонником фильмов Бунюэля и увлеченным путешественником по Европе.

Даже ко времени иракского вторжения в Кувейт у Принца и в мыслях не было стать лидером международного мусульманского партизанского движения, как он сейчас себя называет. Он не протестовал открыто против согласия королевской семьи на ввод американских войск, а лишь принял меры для спасения своих капиталов. Похоже, учитывая его активную деятельность в Афганистане против русских, поначалу американцы не воспринимались им как прямые враги. Принц не спешил испортить отношения с королевской саудовской семьей. Через год он уехал в Судан, где приобрел во владение бескрайние поля подсолнухов, стал коннозаводчиком и торговцем арабскими скакунами, занялся инвестированием промышленных производств и организацией лагерей воинов джихада, которые пополняли ряды партизан во многих точках мира, например в Боснии.

Ссора Принца с саудитами произошла после отказа королевской семьи принять от него десятитысячную армию, предназначенную для защиты нефтедобывающих производств. Гордость Принца была поражена. Я что-то слышал об этом событии тогда в Кветте. Говорили, что на соколиной охоте Принц не расстается со своим спутниковым телефоном, ожидая ответа саудитов…

Вскоре Принц официально был лишен доли во всех семейных компаниях, к тому времени занимавшихся целым спектром передовых технологий — от разработок спутниковых систем и добычи иридия до создания всемирной сети баров Hard Rock Cafe. Однако все это похоже на ложный маневр: по арабским обычаям братья не могут лишить своего брата его доли в семейном богатстве — это прерогатива только отца. А отец — на стороне Принца — там, в пустыне.

1

Обрывки англо-иранской телеграфной линии, построенной Сименсом, пунктиром наблюдались в Ширване. Четыре — ближайшие — железные опоры-обелиски, с печатными надписями Siemens Brothers, которые Хашем титанически оттер от ржавчины и сберегал подновляемой серебрянкой, — отстояли друг от друга на пять, три и семь километров. Впереди — Тегеран, Карачи, Калькутта. Решение о прокладке телеграфа было принято после восстания сипаев 1857 года, противодействие которому провалилось из-за невозможности срочной корректировки из Лондона. Страницы истории прокладки этой трансконтинентальной телеграфной линии составляют том приключенческих повествований. Телеграфные опоры Хашем оберегал как завоевательные алтари цивилизации — установленные в местах, где даже следы посадки летающих тарелок выглядели бы более под стать ландшафту. Он бережно гладит углы, слышит, как гудят под ветром. У него есть мысль натянуть между ними провода, провести локальную связь. Вопрос — как всегда — в деньгах.

Хашем вечно что-нибудь строил, что-нибудь изобретал. И в Ширване, и в Гиркане, и в городе он разрабатывал полуфантастические проекты. В Ширване занимался соколами, хубарой и полетными экспериментами, измерял скорость и высоту полета птиц, в Гиркане составлял подробный гербарий, убежденный, что реликтовый лес третичного периода содержит в себе не известные еще науке растения, грибы. Хашем был одержим идеей происхождения человеческого языка из пения птиц. Он выписывал из Хлебникова, сравнивал со своими личными транскрипциями птичьих голосов, пропадал в лесу и в камышах с переносным магнитофоном «Репортер», микрофон от которого приладил к двухколенному бамбуковому удилищу. Переводил голоса птиц на русский, транскрибировал. Идея Хлебникова (и Хашема) состояла в том, чтобы записать как можно больше птичьих голосов и сравнить их с транскрипциями на иных языках, начав с персидского: чтобы, выявив и осмыслив различия, найти глубинное ядро сходства и вывести — исходя из того, что названия птиц имеют во всех языках звукоподражательные корни, — общие звукосмыслы.

Мы ходим по реликтовому Гиркану. Вверху на мгновенье стемнел воздух полдня — откуда-то слетела большая птица — цапля к озеру или сапсан, но воображение последовало вслед за тенью убеждением, что это был птеродактиль. Я замер: волшебство заполнило мои жилы. Сладкий ужас не сошел до конца, потеснился мурашками. Я тряхнул головой.

Хашем усмехнулся:

— Привыкай, Илюха.

«Господи, какое счастье, — думал я. — Какое счастье — сбежать отовсюду в эту глупость. Отдать весь разум, всю душу вымыслу, выдумке, уничтожить все то несчастное, грязное, властное, безверное, чему обучила взрослая жизнь, очиститься от пресмыкания перед смертью, от низости, какой награждает нас взрослость, заискивающая перед будущим…»