Всё замерло. Ни шороха, ни движения как с той, так и с другой стороны. Аутар не понимал: неужели не попал? Он продолжал осторожно выглядывать из-за плеча своего «щита», и вздох облегчения вырвался у него: из-за дерева показалась женщина с лицом, залитым кровью, и в одежде придворной дамы. В то же мгновение, вскинув руки и без единого стона, она упала навзничь. В глазу у неё торчала рукоять кинжала. Аутар улыбнулся. Он всё-таки опередил её! «Нет ничего быстрее полёта ножа» — учат ассасины. Метнув нож, попасть в глаз — высшая степень мастерства.

Однако оставалась в живых наперсница той, что избрала для себя такой нелепый способ ухода из жизни. Что предпринять против неё, Аутар пока что не знал и теперь мучительно размышлял над этим. Второй кинжал — во рту у корчившейся на земле Изабеллы; воспользоваться им не было никакой возможности, да он и не собирался пока что этого делать. И тут он вспомнил про топор. Но тот торчал в груди убийцы, а он лежал рядом с королевой. Подбираться к ней было небезопасно: в неё может угодить стрела. Выход один: поднять свой «щит» и идти с ним на врага, прямо в лоб. Пусть сыплет стрелами, они не причинят ему большого вреда. А труп он сможет поднять, кажется, он не очень тяжёл.

Именно так и собирался поступить Аутар, как вдруг услышал конское ржание и торопливый топот копыт, становившийся всё тише. Он всё понял. Лучница пришла к вполне разумному решению, покинув поле боя. Кажется, она поняла, что с таким противником, как тот, кто за считанные минуты лишил жизни четырёх человек, тягаться дальше не стоит. Вдруг у него есть ещё один кинжал?

— Что ж, она правильно поступила, решив сохранить себе жизнь, — проговорил Аутар и поднялся во весь рост, готовый, впрочем, тут же отскочить в сторону или упасть, едва заслышит малейший шум или увидит врага.

Но опасения его оказались напрасными. Подойдя к дереву, за которым укрывались обе лучницы, он увидел вдалеке стремительно удалявшегося прочь всадника, за спиной которого развевался голубой плащ, тот самый, что он заметил на одной из дам.

Он отвернулся и взглянул на труп молодой женщины. Нож торчал у неё в глазу по самую рукоять. Аутар вспомнил, как долго и мучительно он обучался такому броску — с силой и точно в цель. Нагнувшись, он выдернул нож и поспешил к Бланке.

Она с нетерпением ожидала его. Она всё видела. Аутар вынул кляп у неё изо рта и спокойно принялся разрезать верёвки на руках и ногах, а она смотрела на него и не знала, что сказать. В её глазах он выглядел неким волшебником, сверхчеловеком, чуть ли не богом; а он стоял напротив неё, тихо улыбался и чистил свой нож об траву.

— Откуда ты взялся? — негромко, со слезами на глазах спросила она его. — Уж не с небес ли? А ведь ты даже без меча…

— Я отдал его графу, — поднял на неё глаза Аутар и снова опустил.

— Что ты за человек? — не сводила с него глаз Бланка. — Ангел, сошедший с неба, или демон из преисподней? Слугу дьявола я вижу перед собой или обыкновенного смертного, владеющего тайнами, недоступными остальным людям?

— Вы живы, государыня, а это главное, — снова поднял на неё кроткий взгляд Аутар.

— Но я жива лишь благодаря тебе!

— Пустяки.

— Пустяки? Да ведь ты спас жизнь королеве!

— Я не мог поступить иначе. Бильжо не простил бы мне.

Бланка поднялась на ноги. Её шатало. Аутар поддержал её под руку. Она повернулась к нему. Их взгляды встретились.

— Ты настоящее чудо, Аутар! Сокровище, которому нет цены.

Он промолчал, только пожал плечами.

— Позволь, я поцелую тебя. Но награда, которой ты воистину достоин, ещё впереди.

И она крепко поцеловала его в губы. Аутар, не опуская взгляда, улыбнулся и промолвил:

— Я уже получил её, ваше величество. Зачем мне другая, если милее этой нет?

Она смотрела на него, и слова не шли у неё с языка. Да и какие найти слова? Разве найдёшь нужные?

Аутар повернул голову в ту сторону, откуда вдруг послышалось тихое конское ржание.

— Слышите? Это лошади тех, кто пришёл сюда, чтобы убить вас. Их было пять, теперь четыре. Идёмте к ним, государыня, нам пора вернуться к охоте. Вас, вероятно, уже ищут.

Он поглядел на Изабеллу, вконец обессиленную, но ещё подававшую признаки жизни.

— Я не отдам ей своего верного друга. Так она быстрее попадёт в котёл к сатане.

И вытащил нож изо рта у Изабеллы. Потом забрал свой топор. Через минуту они вскочили на коней и, держа ещё двух в поводу, помчались туда, где уже тревожно трубили в рог, подавая этим сигнал заплутавшей где-то королеве-матери.

Ещё не было и речи об охоте и не готовилось покушение на Бильжо, когда Изабелла Ангулемская предприняла против Тибо Шампанского некие шаги, делавшие честь её не знающему устали уму. Она занялась тщательным исследованием родословной Тибо и получила сведения о весьма любопытных событиях.

У дяди Тибо Генриха II Шампанского была дочь Алиса, жена короля Кипра Гуго I. Супруг скончался в 1218 году, и королём (в годовалом возрасте) стал их сын Генрих, мать при нём — регентшей, или, выражаясь языком того времени, опекуншей. Но эта Алиса — не Бланка: нет решительности, твёрдости, гибкости ума. Фактически островом управлял её дядя Филипп. Пять лет спустя они рассорились, и Алиса покинула остров. Ещё через пять лет власть на Кипре захватил император Фридрих II, но, едва он отбыл в крестовый поход, королём стал брат покойного Филиппа, Жан.

Однако где же Алиса, законная королева, такая же, как и Бланка Кастильская? Выяснилось, что с 1227 года она уже не опекунша. Кто же тогда? Мать несовершеннолетнего короля Кипра, который, похоже, даже не помнит о ней.

Где Алиса живёт? Оказалось, в Триполи. Что она там делает, никому не нужная, всеми забытая? Ничего. Временами навещает сына. Но ведь она дочь Генриха II, а стало быть, кузина Тибо Шампанского! Коли так, то она такая же наследница графства, как и он сам, и прав на это она имеет даже больше, поскольку является дочерью старшего сына Генриха I Щедрого. Что касается закона, исключающего женщин из числа престолонаследников, то он здесь не применим, так как речь идёт не о королевской династии Капетингов.

Отсюда, по указке Изабеллы, и повела Алиса Шампанская наступление на своего кузена Тибо.

Атака оказалась мощной. Тибо недоумевал: какого чёрта его тридцатисемилетней кузине, о которой он и думать-то позабыл и на которую никто уже не смотрел как на женщину, достойную внимания, вздумалось устроить тяжбу из-за наследства? Конфликт нарастал, грозя превратиться в скандал. Тибо мог лишиться прав на Шампань и остаться всего лишь хозяином Бри, маленького графства к северо-востоку от Парижа.

В 1233 году обнаружившая внезапную алчность веснушчатая кузина Алиса вернулась во Францию. Теперь ей легче стало бороться с братом, при случае она даже могла вцепиться ему в волосы или выцарапать глаза. Тибо сопротивлялся сколько мог и, в конце концов, решил тронуть самую больную струну каждой женщины — материальную. Алиса, жадная до денег, незамедлительно заломила бешеную цену: пятьдесят тысяч турских ливров! Тибо схватился за голову. Его чуть не хватил удар. Целую неделю его поили вином в надежде, что он хотя бы на время забудется и перестанет так остро воспринимать притязания на его казну алчной кузины.