– Он просто человек, а не монстр.

Разве? Этот монстр преследовал Брианну – и, видимо, ее отца. Если убить его, станет ли он снова просто человеком?

– Знаю, – спокойно, но не очень убедительно ответил Роджер.

Я открыла глаза, и передо мной предстал исчезающий в пелене тумана океан. Огромный, прекрасный – и безлюдный. В нем легко исчезнуть.

* * *

– Ты плавал с нашим Стивеном, да? Сколько – месяца два-три?

– Почти три, – сказал Роджер.

«С нашим Стивеном», вот как? Что Джейми имел в виду под такой фамильярностью?

Джейми кивнул, не поворачивая головы. Он смотрел на покачивающиеся волны, из собранных волос ветром выбивало пламенные пряди, не такие яркие при дневном свете.

– Значит, ты неплохо его знаешь.

Роджер оперся о перила – крепкие, но влажные и липкие от брызг, долетавших сюда из бьющейся о скалы морской пены.

– Неплохо? – повторил он. – Неплохо для чего?

Джейми повернулся и посмотрел на Роджера, прищурившись на ветру.

– Для того, чтобы понимать – он просто человек и ничего больше.

– А кто он еще может быть? – Голос Роджера прозвучал напряженно.

Джейми вновь отвернулся к морю и, прикрыв лицо рукой, смотрел на садящееся солнце.

– Монстр, – тихо сказал он. – Не совсем человек – или больше, чем человек.

– Как к нему относились моряки? – послышался голос Клэр. Она стояла по другую сторону от Джейми и перегнулась через перила, чтобы посмотреть на Роджера. Ветер подхватил ее волосы и поднял их бурным облаком – таким же, как в небе вдалеке.

– На «Глориане»? – Роджер глубоко вдохнул, душок от мертвого кита смешался с сильным запахом солончака позади них. – Они… уважали его. Некоторые боялись. – «Как я», подумал Роджер. – У него была репутация жестокого, однако опытного капитана. Ему доверяли груз, потому что он всегда успешно добирался до порта, а плавание всегда было прибыльным.

– Жестокого? – нахмурившись, спросила Клэр.

– Все капитаны жестоки, саксоночка, – слегка раздраженно ответил Джейми. – Иначе нельзя.

Она посмотрела на него, и Роджер заметил, как изменилось выражение лица Клэр: от воспоминания взгляд стал добрее, хотя уголок рта напрягся от какой-то неприятной мысли. Она положила руку поверх руки Джейми и сжала так, что побелели костяшки.

– Ты всегда поступал так, как был вынужден, – сказала она тихо, Роджер едва расслышал. Неважно, эти слова все равно ему не предназначались. Немного повысив голос, Клэр добавила: – Жестокость и необходимость – разные вещи.

– Да, – прошептал Джейми. – И от монстра до героя всего один шаг.

Звук был тихий и ровный, от подгоняемых ветром волн по поверхности шла едва заметная рябь. «И это чертовски хорошо», – подумал Роджер, глядя на своего тестя. Джейми хотя бы открыл глаза и так отчаянно вглядывался в берег, как будто от одного вида суши, насколько бы недостижимой она ни была, ему становилось спокойнее. Над верхней губой поблескивали капельки пота, а лицо стало того же перламутрового цвета, что и рассветное небо, но его пока не стошнило.

Хотя Роджер не страдал от морской болезни, ему было почти так же плохо. Оба не завтракали, однако Роджеру казалось, что он проглотил огромную тарелку каши, щедро приправленной обойными гвоздями.

– На месте. – Дафф опустил весла и кивнул в сторону пристани. На воде было прохладно – в такой час практически холодно, – но воздух стал густым от влаги, и по лицу Даффа от усилий стекал пот. Питер молча сидел на веслах, и по мрачному выражению лица было понятно, что он не желает иметь ничего общего с этим делом, и чем быстрее их нежеланный груз сойдет на берег, тем лучше.

Густо поросшая ситником и спартиной пристань Уайли напоминала мираж, плывущий над водой в облаке тумана. Ее окружали болота, низкие заросли прибрежного леса и широкие участки открытой воды, а сверху давило тускло-серое небо. На самом деле дом владельца плантации стоял в миле от пристани, скрытый густой порослью чахлых деревьев и кустарников. Сама пристань состояла из короткого деревянного причала на сваях и прилегающих к ней обветшалых сараев, выцветших до серебристо-серого. На берегу кверху дном лежала беспалубная лодочка. За сараями, за зигзагообразным деревянным забором был небольшой загон – видимо, иногда Уайли морем перевозил скот.

Джейми коснулся патронной коробки на своем поясе – то ли чтобы успокоиться, то ли чтобы убедиться, что она не намокла. Он посмотрел в небо, пытаясь определить погоду, и Роджер вдруг с беспокойством понял: если пойдет дождь, от оружия толку не будет. От сырости дымный порох слипается в комки; немного влаги – и оружие не выстрелит. А оказаться лицом к лицу со Стивеном Боннетом с негодным оружием в руках ему точно не хотелось.

«Он просто человек и ничего больше». Если в его воображении Боннет раздуется до сверхъестественных масштабов, то Роджер обречен. Он попытался представить себе что-нибудь обнадеживающее и уцепился за воспоминание о том, как Стивен Боннет, спустив штаны, сидит на носу «Глорианы» и, прикрыв глаза от удовольствия, спокойно испражняется, а утренние лучи освещают его дряблый, поросший светлой щетиной подбородок.

Представь Боннета монстром, и задумка кажется невыполнимой; представь его человеком, и становится еще хуже.

Ладони вспотели, и Роджер без стеснения вытер их о штаны. Он подумал о письме Джона Грея и о глазах капитана Марсдена, и во рту появился горько-металлический привкус.

По указанию Джейми пиретта медленно подобралась ближе к пристани; все настороженно высматривали какие-либо признаки жизни на берегу.

– Здесь никто не живет? – тихо спросил Джейми, осматривая строения из-за плеча Даффа. – Никаких рабов?

– Нет, – проворчал Дафф, налегая на весла. – Уайли сейчас редко использует пристань, он построил новую дорогу от своего дома – в обратную от моря сторону к главной дороге на Идентон.

Джейми скептически посмотрел на Даффа.

– Если не Уайли, значит, ее используют другие?

Пристань отлично подходила для нерегулярной контрабанды: вдали от основного берега, однако сюда легко добраться из Пролива. Та земля справа, которую он сначала принял за остров, оказалась лабиринтом из песчаных отмелей, отделяющих ведущий к пристани Уайли канал от основного пролива. К отмелям вели еще по крайней мере четыре небольших канала, два из которых были достаточно широки для большого кеча[29].

– К дому ведет узкая ракушечная дорожка, дружище, – сказал Дафф. – Если кто-то пойдет туда, это будет вам знаком.

Питер встревоженно дернулся и кивнул в сторону отмелей.

– Прилив, – пробормотал он.