– Тогда я должен поблагодарить вас за предложение. К сожалению, вынужден отказаться. У меня нет никакого желания оказаться на учебном плацу в качестве инструктора только потому, что кому-то не понравится мое лицо. Без гарантий я свое сегодняшнее дело не брошу. Хотя и большое спасибо вам, что вспомнили обо мне.

Аналогичные решения приняли и многие мои друзья, сумевшие чего-то добиться на новом поприще – в промышленности или торговле. Для меня данный вопрос был окончательно закрыт.

Затем уже в шестидесятых, как раз тогда, когда закончилась моя первая длительная командировка в Анголе, меня вызвал британский военный атташе в Бонне.

– В вашем Министерстве обороны нам сказали, что вы принимали участие в операции «Гудвуд» с немецкой стороны и командовали боевой группой 21-й танковой дивизии.

Штабное училище в Кэмберли хотело бы пригласить вас в «турне по местам былых сражений» в Нормандию, чтобы вы рассказали о своих действиях в операции, столь дорого обошедшейся Монтгомери. Вы готовы принять участие? Конечно, все расходы мы оплатим.

Перспектива побывать в Нормандии, в тех местах, где мы так отчаянно держали оборону, манила меня. Я не смог устоять и согласился.

Местность под Каном к востоку от реки Орн выглядела такой, какой помнилась мне по впечатлениям более чем двадцатилетней давности. Стоял июнь, хлеба взошли, крестьяне давно отстроились и занимались привычным делом, которым занимались и до дня «Д». Полностью разрушенный Кан поднялся из руин и стараниями талантливых архитекторов и строителей сделался еще красивее, чем был прежде. Французы, с которыми мне довелось поговорить, вне сомнения, не забыли того, какие испытания выпали на долю их многострадальной земли, но они простили всех, в том числе и меня, бывшего «грязного боша». Они были дружелюбны: «То была война, мсье. Пусть вы служили злу, но вы выполняли свой долг».

Глава училища и его офицеры приветствовали меня и представили другим гостям как своего «благородного и храброго противника».

Я встретился с «Пипом» Робертсом, бывшим тогда самым молодым генералом среди британцев и наиболее гибким из всех их танковых командиров. Я знавал его еще по Северной Африке, а в ходе операции «Гудвуд», как нам было известно, он командовал 11-й бронетанковой дивизией, которой пришлось вынести на себе весь груз нашего противодействия и претерпеть самый тяжелый урон. Билл Клоуз, командир танкового эскадрона, Дэвид Стайлмен, служивший в мотопехоте той дивизии, и другие участники тех ожесточенных боев обращались со мной так, точно я был их давним другом. Меня сразила теплота, с которой меня принимали, и честность британцев, признававших, что операция «Гудвуд» позволила им добиться лишь ограниченного успеха и при этом ценой больших потерь, а также то, что моя боевая группа внесла большой вклад в успех обороны. Успех этот стал возможным во многом благодаря огромному боевому опыту и таланту нашего командующего, Роммеля, приказавшего нам создать глубокоэшелонированные рубежи.

Вплоть до 1979 г., за минусом года-другого, когда я жил в Африке, я бывал неизменным гостем Штабного училища.

В параллель с «презентациями» операции «Гудвуд» в те годы проходила и аналогичная акция по операции «Оверлорд», прежде всего посвященная высадке 6-й воздушно-десантной дивизии, в том числе и захвату ротой майора Джона Хауарда двух мостов через реку Орн. Мне было интересно послушать об этой стремительной атаке, проведенной в ночь с 5 на 6 июня 1944 г. В свободный день я присоединился к презентации «Оверлорд». Слушал во все уши «историю Джона Хауарда». Потом подошел к нему:

– Я полковник Ханс фон Люк, командир боевой группы 21-й танковой дивизии, которой не дали разрешения атаковать вас в ту ночь, когда вы выходили к Эсковилю. Очень рад личному знакомству.

– О, Ханс, мне тоже очень приятно познакомиться, – отозвался он. – Мы должны поговорить. Мне так многое надо узнать у вас.

И вот мы устроились в маленьком баре в приморском курортном городке Кабур вместе с другими парашютистами, приземлившимися в районе боев той ночью. Так началась моя дружба с Джоном Хауардом, которая продолжается по сей день и не ослабевает, а лишь крепнет. Что за безумие в самом деле? Неужели сначала надо резаться насмерть, чтобы потом стать друзьями?!

В 1979 г. Британское министерство обороны сняло фильм «Гудвуд», чтобы сохранить для потомков события этого важного сражения и увековечить деяния его участников. Картина получилась великолепная: оригинальные фотоматериалы с обеих сторон, комментарии ветеранов, объяснения значения и результатов битвы профессиональными военными историками.

Затем фильм «Гудвуд» купили практически все европейские штабные училища и танковые дивизии в качестве учебного материала для молодых офицеров и унтер-офицеров.

Спустя несколько лет я – опять-таки по рекомендации Джона Хауарда – получил приглашение от Военного училища Швеции и ее Генерального штаба.

– Не могли бы вы поехать с нами в Нормандию и рассказать нашим офицерам об операции «Гудвуд»?

Я немало удивился. Откуда у этой давно традиционно нейтральной страны интерес к истории Второй мировой войны?

– Мы прекрасно осознаем тот факт, – начал располагающий к себе комендант Военного училища, – что в случае крупного военного конфликта между сверхдержавами никто не станет уважать нашего нейтралитета. Нам надо изучить и попробовать применить на практике ваш опыт, который бы помог нам – стране со слабой в численном отношении армией – предотвратить возможную высадку противника на побережье. Или же, если это не удастся, не допустить глубокого вторжения высадившегося неприятеля на территорию нашей страны. В данном разрезе операция «Гудвуд» кажется нам весьма подходящим примером.

Уже восемь лет, всегда около 6 июня, я бываю гостем шведов.

В 1984 г. 6 июня 1944 г. отмечается в сороковой раз. Крупное празднование с присутствием британской королевской семьи, нескольких коронованных особ из других государств, президента Соединенных Штатов и представителей всех стран, которые принимали участие во вторжении на стороне союзников.

Coup de main Джона Хауарда – мастерски проведенный налет с целью захвата мостов через реку Орн – выглядел наиболее зрелищно. Нет ничего удивительного, что телевизионные компании изо всех стран мира искали возможности взять интервью у участников встречи. И снова не кто иной, как Джон Хауард «навел» их на меня, чтобы, мол, они могли узнать и кое-что о том, как это виделось, так сказать, «с другой стороны холма».

Уже с конца 1983 г. меня разыскивал в Гамбурге профессор Стивен Эмброуз, знаменитый историк из США, которого попросили написать к сорокалетию события «историю Моста Пегаса». Интервью продолжалось пять часов, при этом я даже не подозревал, что оно записывается. Прослушав запись, Стив позвонил мне:

– Ханс, то, через что вы прошли, просто невероятно. Причем я даже не говорю о ваших отношениях с Роммелем и вашем опыте в России. Вы должны написать собственные воспоминания. А уж я прослежу, чтобы их прочитали во всех странах мира.