В один прекрасный день дети прогуливались по парку вместе с придворным маршалом. Этот маршал был до того важный, что на все вопросы отвечал только «ах?» или «ха?».

— Хочу прогуляться по лесу! — сказал принц.

— Ах! — ответил маршал и пошел с детьми в лес. Вскоре они подошли к болоту, и придворный маршал промочил ноги, ведь на ногах у него были шелковые башмаки.

— Ха? — воскликнул он и немедленно пошел назад во дворец, чтобы надеть высокие сапоги.

Но, прежде чем пойти, он приложил палец к носу и сказал:

— Ба!

И это означало:

— Подождите здесь, принц Пипи и принцесса Фифи, я скоро вернусь, мне нужно надеть высокие сапоги?

Но королевские дети этого не поняли и пошли дальше в лес.

Это был тот самый лес, где жила Помперипосса. Все птицы тут же защебетали:

— Не ходите туда?

Но принц Пипи не понимал птичьего языка и сказал сестре:

— Давай отправимся искать приключения. Дома так скучно. Правда, у меня всего шесть эре. А сколько денег у тебя?

— У меня всего один эре, — ответила Фифи, — но зато я умею печь яблоки.

— Будем считать, что ты умеешь готовить. Значит, ты будешь моей поварихой, — решил принц.

И так дети отправились искать приключения в темном лесу. Шли они, шли и набрели на домик Помперипоссы, построенный из колбас, ветчины и конфет из патоки с миндалем.

— Давай поужинаем! — предложил принц Пипи, он ужасно проголодался и отломил от дома целую колбасу.

Тут Помперипосса высунула в окно свой длинный нос и увидела детей.

— Идите сюда? — сразу же позвала она их. — Я — добрая бабушка. Угощу вас блинчиками с вареньем.

Принц Пипи и принцесса Фифи поверили ей и вошли в дом, хотя им было очень страшно.

— Гм… — сказала Помперипосса, глядя на них. — Давненько я не ела гусятники!

Она помахала руками, и принц с принцессой тут же превратились в маленьких белых гусей, которые со страхом уставились друг на друга.

— Придворный маршал! — закричал Пипи, но у него получилось лишь: — Га-га-га!

Ведь теперь он не умел говорить, а мог только гоготать.

— Ай! — воскликнула Помперипосса, схватив себя за нос.

Ведь как только она превратила Пипи и Фифи в гусей, он у неё стал на целый локоть длиннее.

— Так ей и надо! — закричали все птицы в лесу.

— Ну погодите! — разозлилась Помперипосса и погрозила им кулаком. — Я напущу на вас своего волшебного кота!

— Мы полетим за помощью, — пропели птицы и улетели, решив попросить совета у аиста.

Ведь аист — самая умная из всех птиц, каждую зиму он отправляется в Египет изучать иероглифы на пирамидах.

— Сейчас вы поплывете у меня, гусятки мои! — сказала Помперипосса и погнала Пипи и Фифи к воде большой хворостиной. — Это вам полезно, вкуснее будете ведь вечером я вас зажарю.

И она пригнала их к озеру.

— Га-га-га! — плакались они.

Но ничего не поделаешь, пришлось им лезть в холодную воду.

— Вы говорите: «Га-га-га»? — смеялась над ними Помперипосса. — Может, вы хотите сказать: «пирога»?

Заколдованным гусям пришлось есть черных головастиков и мокрую траву, а это вовсе не то же самое, что пироги да блинчики с вареньем.

Помперипосса стояла на берегу, опираясь на свой нос, как на палку, ведь он теперь доставал до земли. Вдруг она услышала в лесу позади себя какой-то шорох й обернулась. Это был придворный маршал. Он сходил домой за ботфортами и теперь, огорченный, искал пропавших королевских детей.

— Ха! — воскликнул он, увидав Помперипоссу. — Ба! — и вынул из ножен длинный меч, чтобы отрубить ей нос.

Но Помперипосса тут же превратила его в старую ворону, которая в страхе принялась прыгать по берегу озера и кричать:

— Кар! Кар! Кар!

— Да, да, каркайте теперь и гогочите! — смеялась довольная Помперипосса. — Никто не сможет теперь снять с вас заклинание, покуда вы не услышите самый ужасный крик на свете, какой можно только вообразить! Потому что от этого крика все, кого я заколдовала, примут свое прежнее обличье, а я сама превращусь в камень. Но я надеюсь, что это случится через несколько миллионов лет… — сказала Помперипосса и запихала в нос целых два фунта нюхательного табака.

— Вот будет здорово! — закричали мелкие пичужки. Они вернулись, а вместе с ними прилетел мудрый аист.

— До чего же вы разозлили меня, — прошипела Помперипосса, — у меня даже нос стал горячий. — И она опустила нос в воду, чтобы охладить его.

Но этого ей ни за что не следовало делать. Потому что в озере жил большой рак, и он не ужинал уже три дня. Голодный рак схватил клешнями длинный нос Помперипоссы. А она закричала ужасно громко и от натуги посинела, как слива. Но рак все равно не выпустил нос.

Тогда Помперипосса закричала еще громче, так что её крик услышали даже в Африке.

— Это самый ужасный крик на свете, какой только можно вообразить, — сказал аист.

И это была чистая правда, ведь птицы не умеют лгать. И что бы ты думал! Вмиг спало колдовство с Пипи и Фифи, маленькие белые гуси снова стали принцем и принцессой. А старая ворона, прыгавшая с карканьем по берегу, превратилась в придворного маршала с орденами, в парике и ботфортах.

— Что? Ба! Прекрасно! — воскликнул он, взял принца Пипи и принцессу Фифи за руки и бросился бежать что было сил через лес во дворец, где их поджидал король. В одной руке он держал розгу вместо скипетра, а в другой — большое яблоко вместо державы. Он был очень сердит из-за того, что дети так долго не возвращались.

— Ба! — сказал придворный маршал, успокаивая короля.

И король сразу же понял, что это означало: «Мы вовсе не виноваты, нас заколдовала Помперипосса». Король растрогался и воткнул розгу маршалу в петлицу, как особо высокую награду. А принцу Пипи и принцессе Фифи он дал по половине яблока.

А Помперипосса превратилась в большой камень. Ты и сейчас можешь его увидеть, если придешь на берег этого озера, правда, теперь он до того оброс мхом и кустарником, что похож на горушку.

А один раз в год, в тот самый день, когда она превратилась в камень, она принимает прежнее обличье. Тогда рак снова впивается ей в нос, и она кричит так ужасно, что эхо отдается в горах. Но в какой день это происходит, знаю только я, и тебе я этого не скажу. Это тебе вовсе ни к чему, ведь тогда твой маленький носик станет таким же длинным, как у