— Давай, калека, поспеши. Тебя очень ждут.

Они привели бывшего примарха к лестнице. Рыцари следили за тем, чтобы он оставался в кольце. А он был слишком горд, чтобы спросить, куда его ведут. От отряда грубиянов, которые поднимают ночью с постели, не следует ждать ничего хорошего. Что ж, по крайней мере, его не заковали.

Они отвели его к боковым воротам дворца Жиля. Там их ждали оседланные лошади и еще больше рыцарей. У них не было герба Древа Праха, хоть это хорошо. Вероятно, это обедневшие дворяне, продающие свои услуги служителям Церкви. Дисциплинированные ребята. Никто и слова не произнес. Ничто не говорило о том, из какой провинции они родом. Оноре прикинул, что они скорее с севера, чем с юга. У двоих были светлые бороды, остальные мужчины были тщательно выбриты. Их волосы были скрыты под шлемами. На всех были черные полулаты. Тяжелые, промокшие под дождем шерстяные накидки свисали с их плеч.

Одна из лошадей беспокойно приплясывала на месте.

Мужчина, разбудивший Оноре, помог ему сесть в седло.

— Не пытайся бежать. У тебя самая медленная лошадь из всех, и у нас приказ сломать тебе ноги при первой же попытке к бегству.

Оноре бросил на рыцаря сердитый взгляд.

— Ты вообще знаешь, кто я?

— Человек, которому я сломаю ноги, если он будет доставлять мне неприятности. А больше ничего я знать не хочу!

Оноре не промолвил ни слова. Он не сомневался в том, что рыцарь выполнит свой приказ. До того как его ранила Мишель, он слишком долго сражался в регулярной армии, чтобы питать иллюзии относительно дворян, предоставлявших свой меч к услугам Церкви ради того, чтобы сберечь статус. За кошелек золота они были готовы на все. Не важно, куда они отведут его, он был полон решимости встретить судьбу на собственных ногах.

Их отряд состоял из двадцати рыцарей. Во время поездки по внутреннему городу они не увидели ни единой живой души. Может быть, в одном из сотен окон городских дворцов, домов ордена и рефугиумов горел свет. Церковный город спал. Или же ему приказали закрыть глаза и вести себя тихо.

Наконец они добрались до площади, где когда-то организовали резню его рыцарей, а потом и высокие ворота, через которые он въехал в город навстречу судьбе.

Когда стены внутреннего города остались позади, Оноре почувствовал, как гора спала с плеч. Строго говоря, в окружении горстки отпетых головорезов для этого не было причин. И тем не менее он испытывал такое чувство, будто судьба наконец поворачивается к нему лицом.

В светской части Анисканса было не более оживленно, чем за стенами церковного города. Те немногие прохожие, которые в этот час еще находились на улицах, торопились убраться с дороги, заслышав глухой стук подков.

У шерстяного рынка они свернули на большую улицу, ведущую к северным воротам. Там его, очевидно, уже ждали. Хотя на небе не было ни малейших признаков приближающейся зари, городские ворота были широко распахнуты. Никто не спрашивал, кто они и куда направляются. Привратники куда-то подевались.

По ту сторону городских стен всадники взяли более быстрый темп. Они держались дороги, которая вела строго на север.

Незадолго до рассвета им встретились первые крестьянские повозки, тянувшиеся на рынки Анисканса.

Немногим позже Оноре заметил всадника на вершине холма, который, заметив их, приветственно помахал рукой. Вдоль дороги высилась стена голых тополей. Дорога вела через холмистую местность. Изгороди и низкие серые каменные стены перерезали холмы неровными лоскутами. Время от времени они проезжали небольшие поселения. За отрядом каждый раз недолго бежали деревенские дети, размахивая руками. Похоже, здесь привыкли к вооруженным людям. Оноре заметил, как парень, угрожавший переломать ему ноги, подмигнул маленькой девочке в зеленом платьице.

Дорога вела теперь все выше и выше по склонам, которые, словно гигантская лестница, поднимались к горам, видневшимся на горизонте. Когда поднялось солнце, они добрались до речной долины, где стояло множество обозных повозок. Отряды пикинеров и аркебузиров выстроились вдоль широкой дороги. На лужайках то тут, то там виднелись кучки пепла от лагерных костров.

Развевались пестрые полковые знамена. Оноре не заметил ни единого знамени ордена. Окруженная солдатами, стояла большая, нагруженная позолоченными изделиями ручной работы карета, запряженная восьмеркой лошадей цвета ночи. Несмотря на роскошную сбрую, окрас животных заставил примарха подумать о катафалке.

Его эскорт спустился в долину. Все провожали их взглядами. Казалось, войско ждало только Оноре.

Перед роскошной каретой маленький отряд остановился. Дверца распахнулась. С трудом двигаясь после долгой езды, Оноре спешился. В карете ждал Жиль.

— Наконец-то, мой дорогой. Наконец-то! — Гептарх поднял хрустальный бокал. — Ты заставил себя ждать. Мы уже полчаса как готовы выступать.

Оноре был не в настроении для подобных шуток.

— Я могу узнать, куда мы… путь держим?

— На север, мой мальчик. На север. Я решил двигаться по суше как можно дольше. С одной стороны, я не очень хорошо переношу морские путешествия, а с другой — у меня появляется возможность собрать войска.

— Тебе нужны еще солдаты?

— Те, что сейчас меня окружают, — не более чем почетный эскорт. Я не считал. Ты же знаешь, я никогда не был великим полководцем. Их должно быть около трех тысяч.

— А сколько их будет, когда мы поднимемся на борт корабля?

Жиль широко улыбнулся.

— Больше, намного больше. Ты ведь не думаешь, что я отправлюсь в полевой лагерь ордена Древа Праха без надлежащего эскорта? Добрый Тарквинон слишком тщеславен, чтобы надеяться на то, что он соблюдет законы гостеприимства. Боюсь, что остальные гептархи мыслят сходно. В наши дни приходится тратить целое состояние на то, чтобы нанять свободные полки и эскадроны всадников. Боюсь, война никогда не была таким дорогим удовольствием, как сейчас. К счастью, ты привез нам достаточно золота от эльфов. Оно оплатит людей, которые разорвут королевство их верных союзников-язычников на мелкие кусочки. Иногда у Тьюреда просто божественное чувство юмора.

— Я думал, ты направляешься в Воронью Башню.

Жиль сделал глоток вина и довольно вздохнул. Затем постучал по дверце кареты.

— Выступаем!

Тяжелая карета рывком тронулась с места.

Оноре опустился на обтянутое кожей сиденье напротив гептарха. Жиль смотрел в окно. Задумчиво разглядывал окрестности.

Примарх откинулся на спинку сидения и закрыл глаза. Езда утомила его.

— Знаешь, брат Оноре, хоть твой полководец Лилианна и вступила в ряды ордена Древа Праха и за свою нестойкость в вопросах верности была награждена званием комтурши новой орденской провинции Воронья Башня, я считаю уместным явиться к цели нашего путешествия с приличным сопровождением. Могу представить, что тебе потребуется защита, когда ты появишься в крепостной гавани. Кто знает, что надумали рыцари насчет крушения их ордена и твоей роли во всем этом? Когда мы прибудем на север, лучше держись поближе ко мне. Теперь ведь тебя не защищают стены темницы.