— Под косяк, говоришь? — с любопытством наклонил голову генерал. — Да… вижу… похоже. Вот что сделалось-то, — почти восхищенно протянул Аристов, разглядывая дыру величиной в два кулака. — Удивительно, как медвежатника не убило — сработало почище бомбы.

— А он, ваше сиятельство, за шкафом спрятался, — подал голос поскучневший Макаров. Ксенофонтов хотел его задвинуть, и нужно было разворачивать свои порядки, чтобы дать ему решительный отпор. Карьера во многом зависит от верных замечаний, сделанных в присутствии начальства. Важно не упустить своего шанса. — За шкафом натоптано, и еще вот что, — он вытащил из кармана розу и протянул ее генералу.

— Понятно, наш друг остается верен себе, — отшвырнул цветок в угол генерал Аристов. — Он не меняет своих привычек.

— И еще мы нашли в самом углу темные пятна, похоже, что это кровь. Думается, что он был слегка ранен.

Макаров достал из кармана небольшой бумажный сверток и осторожно развернул. Платок был мятый, с большими разводами крови.

— Дела-а, — протянул в задумчивости Аристов, двумя пальцами взяв платок. — Ага, а кровушки-то накапало немало. Если поискать, то где-нибудь в комнате отыскать можно.

— Уже отыскали! — вышел вперед Ксенофонтов. — Есть еще в коридоре, очевидно, на этом месте он остановился.

— Отлично, господа, отлично! — воодушевился генерал. — Значит, он все-таки ранен. Оно и понятно, динамит, это вам не ворох отмычек. — Аристов залез за шкаф; подтянув брюки, присел на корточки и подслеповато прищурился. — Ага, вижу! Потоптался он здесь немного. Отпечатки смотрели?

— Так точно, господин начальник, — подался вперед Макаров. Лысина у него вспотела и покраснела от напряжения, светлые длинные волосы неряшливо прилипли к черепу, а тяжелая крупная капля пота уже сорвалась со лба и скатилась по переносице. — Смотрели, но ничего особенного не обнаружили. Медвежатник очень хитер, скорее всего, он работал в перчатках.

— И что вы обо всем этом думаете, милейший? — вновь обратился генерал к Матвею Терентьевичу, который продолжал ковырять большим пальцем отколупившуюся краску.

— Грабитель хитер, ваше сиятельство, а только и мы не лыком шиты. Косячок вот этот уплотнить надобно да пригнать к дверце как следует, тогда он никак динамит не укрепит. А потом еще кое-какие хитрости можно придумать. Вот здесь бы пружинку заменить на более твердую, а здесь бы прокладочку из мягкого металла сделать. — У старика азартно заблестели глаза. Сейчас он напоминал гимназиста, который был близок к разрешению трудной задачи. Заочная дуэль с талантливым медвежатником забавляла его. В своих мыслях он уже видел новый неприступный сейф, о который мгновенно разобьется интеллект загадочного медвежатника.

— Вы хотите сказать, что способны сделать сейф неприступным? — с интересом посмотрел Аристов на старика.

— Хм… Ну, — слегка смутился Точилин, — дело в том, что этот сейф тоже считался неприступным… целый год. Титановая сталь, знаете ли… Так бы оно и было, если бы он не надумал вскрывать сейф минадитом… или как его… Ну, думаю, в следующий раз у него вряд ли это получится. Разве если он только не будет держать минадит в руках. Хе-хе-хе! — озоровато расхохотался старик. — Я бы вам посоветовал, генерал, с банкирами связаться! Пускай зазорчик между дверцей и косяком уберут, тогда в самый раз будет.

Присутствие Точилина начинало Аристова раздражать.

— Непременно, голубчик. Проводите мастера, — генерал кивнул городовому, стоявшему в дверях с неподкупным видом. В это время он напоминал кота, который мужественно отворачивался от блюда с сосисками.

— Слушаюсь, ваше скородие! — шагнул городовой в сторону Точилина.

— У меня к вам, генерал, просьба еще одна имеется.

— Какая же? — улыбнулся Аристов, все больше удивляясь назойливости старика.

— Деликатная.

— Не сомневаюсь. В чем, собственно, дело, милейший?

Старик заискивающе глянул на генерала полиции и проговорил:

— Как бы мне с этим грабителем встретиться?

— А это еще зачем? — оторопел от удивления Аристов.

— Потолковать с ним хотелось. Уж больно он легко мои ребусы разгадывает. Наверняка большого ума человек.

Стоявшие рядом полицейские сдержанно улыбнулись. Даже Макаров, который, как считали многие, последний раз улыбался в день своей свадьбы, нелепо разлепил губы и показал подпорченные табаком зубы.

Некоторое время Аристов молча смотрел на старика, пытаясь осмыслить его нахальство, а потом громко расхохотался, заставив вздрогнуть даже эксперта, продолжавшего терпеливо изучать на коленях фрагменты штукатурки.

— Ну вы сказанули!.. Ну рассмешил! Ну позабавил! Вы слышали, господа, что говорит! Потолковать ему приспичило. А для чего мы тогда здесь собрались, уважаемый? А для того, чтобы наша встреча состоялась как можно быстрее, только вот видите, пока не очень-то получается. Если бы знали, дорогой мой, как я сам желаю ускорить эту встречу.

— Так вы обещаете? — с надеждой в голосе поинтересовался старик, перешагивая порог. — Ну, я пошел, господа, счастливо оставаться.

Еще с минуту было слышно, как старик о чем-то препирается в коридоре с городовым, а потом его старческий фальцет стих.

В помещении установилась тишина.

— Господа, не хочу повторять вам всех слов, которые некогда произносил ранее, но все-таки хочу напомнить, что преступление мы должны раскрыть в ближайшие сроки. Дело здесь даже не в том, что под сомнение может быть поставлен наш профессионализм, а в том, что этот банк имеет государственную ценность. Представьте себе, как мы будем выглядеть перед Европой, если не раскроем этого ограбления. Это большой скандал, господа! У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет?

В хранилище было темно. Известка, разбитая взрывом в пыль, парила в пространстве плотной дымкой белесого тумана.

— Черт возьми, какого дьявола они тут побелили! — отряхнул Аристов осевшую на плечи штукатурку.

— Это специально, ваше сиятельство, чтобы найти грабителя по испачканному пиджаку, — нашелся Ксенофонтов.

— А вы, я вижу, не без юмора, — с интересом посмотрел Аристов на Власа Всеволодовича, — только мне сейчас что-то не до шуток. Итак, ваши соображения, господа.

Хранилище опустело. Стряхивая пыль с испачканных коленей, последним из помещения вышел эксперт. Его худое лицо выражало озабоченность. Уже сегодняшним утром ему нужно будет написать подробнейшую записку о происшествии, и на узком, изрезанном морщинами лбу отражались муки творчества. Городовые предусмотрительно вышли в коридор, оставив начальство наедине с собственными секретами, и теперь торчали у дверей, наслаждаясь минутами свободы.

— Даже трудно что-либо сказать, ваше сиятельство. Взломан сейф из титановой стали… Это надо просто уметь. На такие фокусы был способен только наш старый знакомый. — Ксенофонтов неопределенно пожал плечом и произнес: — Господин Родионов! Но, насколько мне известно, в Москве его нет. Его уже год как нет в России, иначе пограничные службы нам бы об этом сообщили.