Сигрид показала общий вид со здания управления – пустые дома, мертвецы на улицах.

– Мы и представить себе не могли что эти подонки сотворят, – упавшим голосом сказала Андерсон. – Атмосфера на Оводе все еще сильно разряжена, имеется много вредных примесей. Каждые двенадцать часов в поселок принудительно подается очищенная кислородная смесь из стационарных синтезаторов. Адишники пробрались на станцию и заразили кислород «серой коростой».

Сигрид подняла руку, демонстрируя покрытую наростами кожу.

– Болезнь местных земноводных. Плохо изучена, летальна для людей и большинства дистантов, – добавила с горьким энтузиазмом. – В условиях колонии не лечится.

Андерсон опустила руку.

– Мне повезло, я была здесь, на дежурстве. Как увидела, что происходит, что адишники добивают раненых, то сразу все поняла. Вы встретили еще кого-нибудь из наших?

Юрий покачал головой:

– Только представителей АДИ, они напали на нас.

– Значит, я последняя, – с холодным пониманием в голосе произнесла Андерсон.

Контракторы переглянулись, будто сквозь шлемы могли прочитать эмоции друг друга.

– Адишников осталось много? – спросила Кира.

– Не знаю. Не больше пятнадцати… Они попытаются захватить ваш катер!

Голос Андерсон осип, она согнулась в глухом, затяжном кашле, чуть было не выпала из кресла, вцепившись посиневшими пальцами в подлокотник.

Юрий сделал было к ней шаг, протянув руку, но Сигрид жестом остановила его, замотав головой. Уткнулась в платок, тихо всхлипывая. Было видно, как в трещинках наростов, под волосами, алыми каплями заблестела кровь.

Когда Сигрид наконец глубоко вдохнула и выпрямилась в кресле, гримаса боли на ее лице медленно сменялась угрюмой решимостью.

– Вы должны передать мое сообщение, – голос девушки чуть дрожал, но был непоколебим. – Я собрала все сведения и отчеты, назвала все персоналии, оставила все координаты.

Она дрожащими пальцами вытащила из нагрудного кармана «таблетку» информационного пакета, осторожно положила на стол. Подняла взгляд, который, казалось, проникал под бронированное забрало шлема. Юрий увидел, как ее рука легла на рукоять пистолета.

– Поклянитесь, что доставите сведения в «Инициативу». Поклянитесь душами своих родителей!

– Мы все сделаем, сестричка, – успокаивающе ответила Аоки. – Не переживай.

Офицер безопасности несколько секунд смотрела на контракторов, будто решая для себя что-то. Потом опустилась глубже в кресло, уставилась перед собой.

Гарин убрал палец со спускового крючка «свистуна».

– Пусть присылают карантинный корабль, – тихо произнесла Андерсон, еле размыкая губы. – Пусть почистят тут все. Здесь хорошее место, здесь нужно жить… Пусть похоронят нас по-человечески.

Она медленно вытащила пистолет из кобуры, положила на колени. Ее пальцы погладили рифленый узор рукояти.

Юрий выругался от досады. Ему было жалко Андерсон, хотелось сказать ей что-нибудь ободряющее, пообещать забрать с собой, уверить, что она обязательно излечится.

Но он не хотел опошлять момент дешевой ложью. Все присутствующие реально оценивали ситуацию. Все прекрасно понимали, что карантинный корабль прибудет не раньше, чем через несколько месяцев. Что на «Полынь» Сигрид тоже не попадет – Кимура, как и любой другой капитан, ни за что не пустит на борт неизвестную заразу. Знали, что Сигрид не проживет и пары дней.

Гарин сделал шаг к темнокожей девушке, мягко погладил ее по плечу. Та увядала буквально на глазах.

– Ты все сделала верно.

Он аккуратно забрал информационную «таблетку», убрал в подсумок на груди.

– Прощай, сестренка, – тихо сказала Аоки.

– Прощай, – кивнул Юрий.

Они уже собрались уходить, как вдруг Андерсон ухватила Гарина за руку. Ее спекшиеся губы еле двигались, в глазах стояла влага:

– Помоги мне. Я не смогу, я верующая.

Гарин от неожиданности не сразу нашелся что ответить.

– Зачем тебе это? – опередила его Кира.

– Мне все равно не жить, – попыталась улыбнуться Сигрид. – А медленно умирать… Скажем, это не в моем характере.

Офицер безопасности тихо засмеялась, хотя веселья в ее смехе не было ни капли.

– Если не можешь, я сделаю это, – по внутренней связи обратилась к Юрию Кира. – Последняя воля умирающей свята, доно.

Предложение было провокационным. Но Гарин не мог позволить себе малодушие. Не хотел перекладывать ответственность.

Даже в этом.

– Хорошо, – с тяжелым сердцем, наконец, сказал он. – Только стрелять я не стану.

Он опустился на колено перед Андерсон, снял с пояса аптечку. Сигрид следила за его действиями с благодушной полуулыбкой – она поняла, что рейтар хочет сделать.

– Постой! – вдруг с жаром сказала она. – Вам нельзя снимать шлемы, но вы могли бы сделать их прозрачными? Я хотела бы видеть человеческие лица перед смертью.

– Прости, сестричка, – с сожалением покачала головой Аоки. – Военные шлемы так не могут.

Юрий вытащил стальные «карандаши» медкоктейлей с толстыми жалами, способными пробить сочленения скафандров. Выбрал два, ориентируясь на маркировку. Сгреб их, предлагая Андерсон.

Та отрицательно покачала головой. Протянула Юрию руки ладонями вверх.

– Ты действительно этого хочешь? – не удержался Юрий.

Сигрид кивнула. Из-под ее волос показалась струйка крови и потекла по лбу.

Гарин сжал зубы, его вдруг пробил холодный пот. Он тряхнул головой. Постарался, чтобы голос звучал максимально спокойно.

– Я сделаю тебе два укола. Покажется, что стало…

– Я знаю, как работают боевые наркотики, – мягко перебила его Сигрид. – Я усну?

– Уснешь, – подтвердил Юрий. – И увидишь хороший сон.

Андерсон вытащила из кармана маленькую голографическую картинку с улыбающимися мужчиной и девочкой, секунду посмотрела, прижала к груди.

– Хватит медлить, рейтар, – сказал она решительно. – Я хочу домой.

* * *

Шаттл покидал Овод, оставив на планете коммуникатор, транслирующий в ближний космос сообщения о биологической опасности. В десантном отсеке дребезжал кое-как закрепленный ровер, разбитый и покореженный. На «Полыни» для участников разведки уже готовили карантинные камеры, уже ждала бригада санитарной обработки. Прилетевший за командой Си Ифмари рассказал, что шаттл в лесу попытались захватить какие-то полудикие существа в зеленых комбинезонах. Они не реагировали на предупреждения и были уничтожены защитной системой. Гарин очень рассчитывал, что это были последние нелюди, умертвившие целый поселок ради наживы.