— Не нужно передо мной оправдываться. Честное слово, не нужно.

— Гай, мне будет не хватать вас. Почти так же, как мне не хватает мятных джулепов, которые я так искусно смешиваю. — Моя шутка повисает в воздухе. Сейчас не время для шуток.

— Благодарю, Томазино. Мне тоже будет не хватать вас. И я буду скучать по Брайони.

И по Белладонне. Куда больше, чем…

— Найдите их, Гай. Помогите Притчу их найти, — говорю я. Мой голос срывается. Надо пойти прилечь. — Найдите ее ребенка. Найдите этого человека. Мы так близки к цели. Я знаю, очень близки.

Они придут, если не будут знать, кто ты такая.

— Я его найду, — с жаром обещает Гай. — Не успокоюсь, пока не найду.

Не позволяй одиночеству застудить твою душу.

Мне хочется сказать ему, что казематы давно ждут, пыльные, сырые камеры глубоко за винным погребом. Хочется рассказать, что мы уже десять лет ждем, когда же кончится этот кошмар. Рассказать, что уже десятки раз мы были готовы в отчаянии опустить руки, уверенные, что члены Клуба безвозвратно ускользнули от нас.

Ты навсегда останешься пленницей мести, если дозволишь ей взять верх над твоей душой.

Мне хочется рассказать ему, что жизнь в нас поддерживается только силой воли, той силой, которая заставляет рассчитывать и строить планы. «Я не передумаю, — пообещала однажды Белладонна, беседуя с Леандро. — Я не поддамся слабости… И я заставлю их страдать».

Белладонна — смерть твоя.

Белладонна месть таит,

Злоба пламенем горит.

Луч зеленый в небесах.

Слезы жгучие в глазах.

Белладонна — смертный страх.

Они похитили у нее жизнь. Теперь она похитит их будущее.

Наконец-то мы дождались звонка от Притча. Он назвал имя одного из членов Клуба. Коллега сэра Патти, как мы и думали.

— Пришлось долго раскапывать, — говорит мне Притч. — Осторожно, чтобы комар носа не подточил. В такой ситуации нельзя идти на риск, иначе все дело запорем.

Все боятся ошибки, однако он абсолютно, на все сто процентов уверен, что нашел именно того, кого надо. Нашему пострелу можно доверять.

— Мы нашпиговали «жучками» весь его дом, контору, прослушивали телефоны, — поясняет мне Притч, прихвастнув самую малость. Он заслужил право на небольшую слабость. — Проникнуть в дом оказалось легче легкого: слуги весьма почтительно относятся к людям в форме. Мы представились работниками телефонной станции и сказали, что проверяем линии. Никаких возражений не потерпим, и спасибо за внимание. Наговорили комплиментов служанкам, пригласили их прогуляться. Накупили побрякушек. И, слово за слово, вытянули из них весь семейный распорядок.

А потом, естественно, сбежали, разбив бедняжкам сердца. Некрасиво, очень некрасиво.

А я и не говорил, что мы приятные люди. От приятных нет никакого толку.

Нам нужен хотя бы один, и все они задрожат от страха быть обнаруженными. Одна-единственная ниточка, чтобы вселить в них тревогу и заставить Клуб собраться на экстренное заседание. Дело, конечно, рискованное, но они на это пойдут. Куда им деваться? Особенно если намекнуть им на бесславный конец сэра Патти.

Мы полагаемся на их высокомерие. И то сказать, разве не действовала эта организация сотни лет без сучка без задоринки, устраивая встречи каждые три года по строжайшему расписанию? Даже после того, как Эдуард влюбился в эту глупую американку и она грозила проболтаться? Наверное, какая-нибудь девчонка заартачилась и с ней нужно поговорить по душам; а может, другая явилась в слезах домой, и мама с папой настрочили жалобу в полицию. Но им всегда все сходило с рук. Сойдет и сейчас.

Самые надежные шпионы из команды Притча продумали операцию с предельной точностью; по правде сказать, эта команда не помнит такого развлечения еще с военных времен, когда они разгадывали вражеские шифры. Мне кажется, сейчас Притч — единственный из нас, кто купается в безграничном счастье. Но Гаю не до веселья. Он снял номер в «Конноте», затаился и выжидает, а однажды унылым промозглым днем идет с Притчем прогуляться по Грин-Парк.

Притч искоса разглядывает Гая, потом начинает не в лад насвистывать.

— Что, она у вас из головы не выходит? — как бы между делом спрашивает он.

— Вот не думал, что это так заметно, — уныло отвечает Гай.

— Она умеет взять за душу, — отвечает Притч. — Не забудьте, я встречался с ней всего один раз. В Италии, когда граф был еще жив.

— Какая она была тогда? — спрашивает Гай.

— Странная. — Притч плотнее запахивает воротник пальто. — Никогда в жизни не встречал женщины, которая умеет вот так, незаметно, подкрадываться.

— Она и до сих пор умеет.

— Не удивляюсь. Леандро говорил, слуги называют ее la fata. Она похожа не на человека, а на привидение. Иногда кажется, что она вот-вот испарится прямо на глазах. Необычная особа. — Он снова косится на Гая. — Вижу, вы в нее влюблены.

— Да. — Лицо Гая мрачно, как сегодняшнее хмурое небо. — Неужели это тоже так заметно?

— То, что вы влюблены, или то, что вы считаете свою любовь безнадежной?

Гай смотрит на Притча, удивляясь тому, что этот человек так безошибочно вычислил его. Он готов улыбнуться. У нее в самом деле талант нанимать самых лучших людей. Он вспоминает, как однажды уже имел разговор об этом с вашим покорным слугой. Стоял благоуханный вечер, мы сидели на веранде в Ла Фениче и болтали о том о сем.

— Ей с вами повезло, — сообщает он Притчу.

— Очень рад, — отвечает тот, — что моя работа помогает решить столь важное дело.

— Готов помочь, — говорит Гай. — Всем, чем смогу. Мне нужно чем-нибудь заняться. Пожалуйста, дайте мне задание.

— Рад бы. Сейчас основная наша работа — ждать. Мы почти у цели.

— Понятно.

Они прогуливаются в дружелюбном молчании, оба погружены в мысли о Белладонне.

— Можно задать вопрос? — произносит наконец Гай.

— Конечно.

— Кто такой Джек? Брайони зовет его «дядя Джек». Он работал с ними в клубе «Белладонна», верно?

— Да. Джек Уинслоу. Достойнейший человек; она решилась довериться ему, — отвечает Притч. Он в точности знает, что кроется за вопросом Гая. — Заметьте, он тоже был влюблен в нее. Я слышал это в его голосе и однажды, когда мы болтали по телефону, спросил напрямик. «Она сказала, что у нее нет сердца», — вот все, что он мне ответил. Это его чуть не убило.

— Но он все равно работает на нее, правда?

— Да, но косвенно. Координирует ее дела в Нью-Йорке. Он теперь женат. Обзавелся семьей. Стал немного счастливее.