Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Примечательны его соратники – атаманы и энергичные промышленники Строгановы, умеющие широкие планы превращать в большие дела.
Сибирский поход Ермака – не случай в истории, он не мог не быть: за Урал русские люди ходили ещё в XIV веке, новгородцы бывали на востоке, проникая до Оби. Сибирское ханство представляло постоянную угрозу Московскому государству на его восточных границах. На пустынных пространствах возникают городки, варят соль, начинают копать руду, рубят под пашню лес – и вот – набег, налёт, нашествие ханских орд: городки пылают, пашни вытаптываются и первые жители, первые колонисты суровой пустыни, освобождённые от всяких податей и повинностей в пользу государевой казны, уводятся в рабство. (Таким нам видится начало сценария.)
Царская грамота даёт Строгановым право приглашать военных людей. О Ермаке поют песни, о Ермаке катится слава, у Ермака храбрая дружина – и Строгановы приглашают Ермака с товарищами на военный подвиг. Ермак охотно принимает приглашение послужить для пользы Московскому государству. Сибирский поход – сердцевина сценария. Казакам приходится бороться не только с ханским войском, но и с сибирской природой, не менее враждебной и суровой: прорубаться сквозь тайгу и на себе тащить суда, оружие и продовольствие. Это уже нечто новое в военном искусстве и предвосхищающее знаменитые дела Петра Великого во время шведской кампании.
Боковая сюжетная линия – есаул ВАСИЛИЙ БУБЕН и татарка Сайхан – нам бы казалась лишней, если бы она только восполняла печальное отсутствие женского образа в сценарии и любовного конфликта. Но эта романтическая коллизия даёт нам возможность обнаружить в драматической сюжетной форме (от которой мы ни в какой мере не хотим отказываться) существенные подробности уклада и строя казацкой дружины, поведение и характер Ермака и его ратников.
Нам также кажется весьма характерным для Ермака последний трагический эпизод: Московскому государству важна торговля с богатым востоком, хан Кучум не пропускает караван, и вот сам Ермак идёт на выручку. И ещё деталь, также характерная для Ермака: Иртыш делает большую дугу – Ермак не жалеет времени и труда, чтобы для сокращения торгового пути прорыть руками своей дружины “перекопь”, то есть канал. Опять какая Петровская чёрточка!
Атаман утонул. Но не утонула во времени о нём память: народ складывает об нём сказы, поёт песни.
Мы сейчас не хотим окончательно предрешать форму сценария, но, возможно, что будет он начинаться и будет заканчиваться такой широкой народной песней о Ермаке Тимофеевиче».
Но чтобы сценарий перешёл к киностудии, необходим был отзыв. На «Ермака» его написал критик Олег Леонидов:
«Основной недостаток сценария – примитивность, упрощённость исторической концепции.
Нельзя поверить в Ермака, который сразу превращается в дальновидного государственного деятеля. Он не позволяет казакам грабить Сибирь, он развивает широкие торговые и промышленные планы на будущее. Непонятно, что могло заинтересовать казаков в походе на Сибирь, ради чего они проливали кровь?
Чрезвычайно туманно у Мариенгофа участие Строгановых в завоевании Сибири. Насколько я понимаю, в вопросе завоевания Сибири имела место борьба двух начал – частных интересов Строгановых и государственной идеи Грозного.
Не затронут в сценарии и величайший вопрос об инородцах, населяющих Сибирь (разное отношение к ним Кучума и Руси). Получили ли они облегчение после завоевания Сибири Ермаком?
Что касается драматургии сценария, то она в точности соответствует упрощённой исторической концепции.
В сценарии нет ни характеров, ни конфликтов, нет драматического сюжета – столкновение Ермака со Строгановыми, Строгановых с царем и т.д. Это не историческая кинодрама, а иллюстрация к популярной юношеской книжке о Ермаке.
При такой концепции не нужен и трагический финал – смерть Ермака. Нужно кончать сценарий на дарах Московского царя Ермаку, на прощении Ермака и памятнике Ермаку в Сибири.
Когда вышел фильм “Петр I”, “Правда” писала, что вот случай, когда киноискусство опережает историческую науку. О сценарии “Ермак”, к сожалению, этого не скажешь».
Был и ещё один отзыв – за неразборчивой подписью какого-то академика, – на пару десятков страниц. Приводить его не имеет смысла, ибо он повторял леонидовские суждения в более развёрнутом виде и в итоге, видимо, решил судьбу Мариенгофа.
Быстро выписали заключение. Написан-то сценарий, конечно, на интересную и важную тему. С литературной стороны к нему придраться нельзя. Но есть один недостаток: сценарий «повторяет по своей сюжетной схеме и системе образов многие исторические фильмы и сценарии», «страдает излишней тенденциозностью и социологизмом».
А ведь Анатолий Борисович действует по всем требованиям времени. И герой у него получился патриотичным, и говорит он правильные речи, и думает не о воровстве, не о наживе, а о своей огромной державе и о планах Ивана Грозного. Но всё это в заключении подаётся как минусы. В конце концов старший редактор Бирюков делает сокрушительный вывод: «Считая невозможным исправить сценарий путём отдельных переработок и доделок, Главное Управление по производству художественных фильмов утверждение сценария считает нецелесообразным».
СЛУХИ, ФАКТЫ И БОЛЬШАЯ ЛИТЕРАТУРА
* * *
* * *
Небольшой отрывок из киносценария «Ермак» – почти верлибр, – который называется «Летом 1582 года»:
«По сибирской реке, стиснутой лесом, плывут струги Ермака. Руки раздвигают сосновые ветви.
В ветвях показывается скуластое узкоглазое лицо кучумовского воина.
Глядит щёлками глаз.
Плывут казачьи струги.
Татарин посылает стрелу. Впилась она в борт струга.
Федька перевешивается через борт, вытаскивает её, разглядывает:
– Соломинка!
