— Но и вы, сэр, в состоянии вырвать мое сердце. А я между тем ума не приложу, как мне реагировать на ваши заигрывания, если наш брак в любой момент может быть расторгнут.

— Но я уже предлагал тебе гарантии. Что же я еще могу сделать? — Немного озадаченный тем, что ему снова приходится пускаться в объяснения, Тайрон отодвинул от себя жену и встал с кресла. — Может быть, ты запамятовала, но ведь ты сама присутствовала в тот момент, когда я просил царя забыть о моей просьбе.

— Садись! — Зинаида снова толкнула его в кресло. — Я еще не закончила тебя стричь. — Ее не удовлетворяли эти объяснения. Она ждала большего, того, что он никак не хотел ей говорить.

— Почему бы тебе не побрить меня наголо, да и дело с концом?! — недовольно проворчал Тайрон. Ему уже было совсем не до стрижки.

Зинаида пристально посмотрела на его колени, где лежало полотенце. Ярость, кажется, лишь сильнее возбудила его.

— Вряд ли ты вытерпишь.

— Черти и преисподняя! — вспылил муж, прикрывая полотенцем причинное место. — Ты хочешь, чтобы его разорвало?

— И не чертыхайся, пожалуйста, — надулась Зинаида. — Я твоя жена, а не кавалерист из твоего полка.

— Мне не нужно напоминать об этом, мадам, — парировал он. — Среди моих подчиненных нет ни одного столь же очаровательного… И столь же непокорного.

— О, я уверена, что никто из них не посмеет вас ослушаться! От этих гневных тирад просто уши завянут у всякого, кто пропустит хоть одно ваше слово. Но жена — это особая статья. Так что извольте больше не чертыхаться в моем присутствии.

— Ну, если мы собираемся провести так целый день, то я лучше отправлюсь в полк, — проворчал Тайрон, снова поднимаясь на ноги.

Зинаида положила руку мужу на грудь и, усаживая его на место, приблизилась вплотную. Ей не хотелось, чтобы он уходил, особенно в таком настроении. Она тихонько провела пальцами по его плечу и прошептала:

— Я же говорю, что не закончила, Тай. Пожалуйста, посиди еще немножко.

Досадливо стиснув зубы, он вытерпел всю процедуру до конца. От ее попреков и нежелания слушать разумные доводы у него испортилось настроение. Он так надеялся, что оставшееся до его отъезда время им удастся провести более приятно, но теперь это уже казалось невозможным.

Не обращая внимания на надутый вид мужа, Зинаида работала ножницами над его ухом. Она и не думала о том, что халат ее распахнулся и теперь глаза Тайрона жадно пожирают ее тело. Между тем, довольная результатом своей работы, Зинаида устроилась поудобнее — встала, пропустив его колено между своих ног, и подровняла висок. Потом обошла сзади, подстригла затылок, снова зашла сбоку, теперь с другой стороны. Закончив с бакенбардами, она села на колено Тайрона, чтобы полюбоваться его обновленным видом.

— Ну вот! — сказала она, даже не подумав о том, что ее голое колено прикоснулось к его возбужденной плоти. Погладив его по стриженым волосам, Зинаида добавила: — Выглядишь прекрасно!

— Теперь мне можно пошевелиться? — спросил муж, ласково проводя ладонью по ее бедру.

Словно очнувшись от дремы, Зинаида взглянула в его голубые глаза, и ее отзывчивое сердце забилось сильнее.

— Если хочешь…

Тайрон склонился к ней и принялся осыпать ее губы горячими поцелуями, развязывая пояс ее халата и стаскивая его с плеч жены. Потом ладони его стали медленно подниматься с бедер Зинаиды вверх, к груди, пока не легли на два белоснежных полушария. И вот уже нетерпеливый язык стал скользить по соску. У Зинаиды захватило дух. Она прикрыла глаза и предалась неге, в которую погружали ее ласки мужа.

За восточными окошками, над тонкой полоской облаков стояло солнце, и в его неярком сиянии белоснежная грудь Зинаиды резко контрастировала с загорелым лицом Тайрона, который просто творил чудеса губами и языком. Зинаида тем временем провела рукой по стройному стану мужа, по плоскому, твердому животу — и обхватила возбужденную мужскую плоть. Тайрон на миг прикрыл веки, а когда снова открыл их, встретился взглядом с женой. Зинаида между тем хотела оторваться от гипнотического взора голубых глаз, боясь утонуть в этих бездонных озерах, но, когда приоткрытый рот Тайрона снова завладел ее губами, она поняла, что готова уступить всем его желаниям. Он быстро приподнял ее и усадил к себе на колени. Волна небывалого удовольствия пронеслась по телу Зинаиды от его вторжения, и оба они долго наслаждались объятиями и поцелуями, прикосновениями друг к другу, как наслаждаются только пылкие влюбленные. Потом ее бедра задвигались. Сначала медленно, потом все быстрее, пока огненная лавина не подхватила обоих любовников и не понесла к сверкающей вершине блаженства.

Лишь к полудню счастливая пара спустилась в нижнюю залу к Наталье. Хозяйка дома не могла не заметить перемены в их отношениях. Молодожены явно не желали даже ненадолго отходить друг от друга. Они все время держались за руки и обменивались пристальными взглядами, непонятными окружающим. Только Наталья-то их понимала. Ведь она и сама пережила когда-то такие же чувства. Ласковые взоры Зинаиды красноречиво говорили о том, как влюблена она в своего мужа. Наталья видела и все больше убеждалась в том, что это не мимолетное увлечение. Что же до Тайрона, то он был совершенно очарован. Глаза его ловили каждое движение Зинаиды, каждую улыбку, каждый вопрошающий взгляд. Он отвечал ей, спрашивал ее мнения, с интересом слушал, что она говорит, а сам тем временем сплетал свои пальцы с ее пальцами или обнимал за плечи, прижимая к себе. И ни один из них, ни капли не смущался, демонстрируя нежность к другому, и все втроем весело смеялись: Наташа — потому, что ей нравилось смотреть на влюбленных, а сами они — от захватившего их счастья.

Вот и сейчас Наталью не удивило, что молодые удалились к себе. Она тут же предупредила Эли, чтобы та не заходила в спальню, пока ее не позовут. Лишь к середине следующего дня госпожа вызвала служанку в баню. Впервые в жизни Зинаида смутилась своей наготы, оказавшись перед женщиной. Зато когда несколько минут спустя пришел Тайрон, простыня ей уже не понадобилась. Напротив, Эли сразу же отправили наверх, где она занялась приготовлением платья для своей хозяйки, весело напевая от радости.

Наталья отказалась от приглашения Тайрона присоединиться к ним на прогулке. Она уже прежде обещала Адольфу провести весь день с ним и его дочерью. Но, оставшись наедине с молодой супругой, Тайрон был огорчен лишь одним обстоятельством — неизбежно грядущим расставанием. Степан погонял лошадей, а они с Зинаидой обсуждали все, что не успели обсудить: порой — серьезные вещи, порой — чувственно откровенные и возбуждающие. Тайрон внимательно слушал, когда она рассказывала ему о своем детстве и когда стала строить планы: какие подарки они заранее приготовят на Святки для маленькой Софьи, Эли и Наташи.

День пролетал за днем. По мере того как приближалась дата его отъезда, Тайрон все чаще погружался в задумчивость. За годы военной службы он успел привыкнуть к тому, что может не вернуться из любой кампании, но теперь ему хотелось возвратиться… Хотелось рассказать Зинаиде, что его семья с радостью примет ее, если ей захочется поехать в Англию. Теперь, когда у них мог появиться наследник, Тайрон не хотел, чтобы его родители или бабушка получили известие о его гибели, так и не узнав ни о его жене, ни об их ребенке. Сегодня, лежа в постели, он воспользовался случаем и стал говорить, что, если его убьют, Зинаида непременно должна сама поехать к его родным в Англию. Но эти слова наполнили ее сердце ужасом. С минуту она испуганно смотрела ему в лицо. Всю радость словно ветром сдуло.