Голова Физика откинулась, словно готова была скатиться по спине. Ничего себе сила удара.

Компенсировала отскок. В прицеле несостоявшийся президент. Он ничего не успел понять. Но интуитивно начал поднимать букет роз, защищаясь ими. Как-то мерзко… по-бабски…

Прицел… утапливаю курок.

Выстрел…

Отдача…

Что там с пухлым меня уже не интересует!

Балет тоже не сообразил, но тренированное тело пытается развернуться…

Мало времени…

Мозг еще не дал точной команды.

И не даст. Потому что пуля, войдя ему в висок превратила мозг Балета в кашу.

Моя машинка – маленькая. Выстрелы даже без глушителя не громко звучат.

Телохранитель справа так ничего и не понял. Новенький, наверное. Он только потянулся за пазуху к кобуре с пистолетом.

Прости, парень! Ничего личного. Ты оказался не в нужном месте…

Выстрел!

Отдача!

Остался последний.

Целюсь.

Но палец замирает…

Это же Паровоз!

Мой лучший друг детства – Петька… Петька Бородин… предводитель «локомотивной бригады», который меня всегда защищал и поддерживал!

Может быть, единственный друг в этом мире!

Сегодня после всего этого хотела позвонить перед отлетом и похвалиться, что у меня будет ребенок! Врач сказал. Я же после изнасилования не пила противозачаточные таблетки. И вот – «залетела»! Врач подтвердил!

…Вот тебе и Петя! Не позвоню я тебе… друг ты мой.

Сильный, неуклюжий!

В момент опасности быстрый и беспощадный.

Он, в отличие от своего недотепы-партнера, сразу понял, что происходит.

Поэтому у него уже пистолет в руках.

Он шумно выдохнул, как это он обычно делает. И я поняла, что он не остановится, увидев меня!

Я нажала курок до конца…

И тут меня что-то сильно ударило в грудь и отбросило на кованную изгородь ближайшей могилы. Словно, пуля, вылетев из моего пистолета развернулась и попала в меня.

Но нет!

Я успела увидеть, как превратившись в бесформенный куль на дорожку упало еще мгновенье назад сильное тело Паровоза.

Потом у меня пропали ноги… Я перестала их чувствовать. И не могла больше ими управлять.

Упала на спину.

Сейчас, сейчас… Я чуть-чуть полежу… Все пройдет!

У меня иногда так бывает…

Хочешь вздохнуть, а на ребрах словно обруч…

Врачи называют невралгией…

Сейчас…

Сейчас…

Мамочка… Как же больно!

Мамочка, помоги мне… Мне так плохо… Мне так хочется забраться к тебе на колени и закрыться в твою теплую вязанную кофту… И тогда уже ничего страшного нет на свете…

Вдруг боль прошла!

Я знала, всё пройдет…

Мамочка! У меня ребеночек будет! Но я не знаю: мальчик или девочка!

Почему-то зазвучал хор. Ну как в церкви, когда мы ходили на Пасху… тоже маленькой… Мне еще свечки понравились…

Голоса такие чистые…

«Аллилуйя… Возрадуемся!»

Мужские голоса запели, а женские подхватывали: «Аллилуйя!»

Я смотрела на огоньки свечек и лица святых на иконе и мне было очень радостно. И вдруг мне показалось, что святой с иконы мне подмигнул.

Я рассмеялась, и мама дернула сердито за руку. Тогда я больше не смотрела на этого веселого дяденьку на икону, а рассматривала огоньки свечек, которые колыхались в такт пению:

«А-ли-лу-и-я»!

Сейчас на фоне бездонного голубого неба, словно огоньки свечек колебались весело-зелеными огоньками молоденькие листья деревьев.

Вдруг мне стало холодно…

Ну да! Еще весна… Земля холодная…

– Вставай, доченька, простудиться можешь!

Да, надо вставать… Мне нельзя простужаться!

Сейчас…

Сейчас, мама, я не простужусь…

А мне не страшно!

Мне совсем не страш…

Олег так ничего и не понял.

Он выполнил всё, что его просила сделать Саша.

На аэровокзале он её не дождался и в нужный момент открыл очередной конверт. В нем ему предписывалось взять авиабилет по спецброни до Одессы. Он все сделал.

В Одессе остановился, как ему написала Саша в гостинице «Красная». Но и там она не появилась.

Утром он пошел по указанному ей адресу в турфирму «Ксимекс тур» и взял путевки на круиз на лайнере «Федор Шаляпин».

Но и в Морском вокзале они не встретились.

Он честно ждал до последнего. Но когда посадка уже заканчивалась решил её послушаться (а в инструкции и такую ситуацию она предусмотрела) и пошел на теплоход.

Нельзя сказать, что его радовала перспектива десять дней мотаться по морям-океанам. Более того он просто боялся зеленого уныния на этой большой металлической коробке…

Но все оказалось совсем не так плохо. Едва лайнер вышел в море – усталость, напряжение, страхи морской ветер унес, а волны растворили.

Судно оказалось старомодно комфортным. С кучей баров и всяких кафешек. Питание – отличное.

Да и люди приятные. Хотя публика собралась разношёрстной. Помимо таких же, как он, отдыхающих, на борту были и челноки, которые решили совместить приятное с полезным. Пока в Стамбуле он глазел на экзотические минареты и шумный рынок, эти ребята быстро пробежались по нужным адресам и вернулись на борт с туго набитыми клеёнчатыми сумками. Пару таких баулов он поставил к себе в каюту – одного они особо не потеснили…

В Греции и сам впал в грех приобретательства – купил пару шуб из норки. По 400 баксов… Одну Саше, как компенсацию за пропущенное путешествие и за подарок ему в виде этого путешествия. А вторую – на продажу.

Правда, коммерсанта из него так и не получилось. На Кипре шустрый таксист потребовал эту шубу в виде компенсации за поездку по острову, пока искали того, кто купит это пушистое чудо. Хорошо, что ребята признали общий прокол и частично компенсировали «потерю». Так что, на круг вышло, что прокололся он всего на сто баксов.

Главное, что понял занятие «купи-продай», это не его!

А еще на лайнере была группа очень миленьких девчонок. Как они утверждали, что направлялись на Кипр, работать по найму на швейной фабрике. Ну, какое именно производство они там собирались осваивать – это было их личное дело. А на «Шаляпине» они тоже влились во всеобщий праздник жизни.