– Вы ставили нам тут на вид связи с магами, а сами завели роман с женой колдуна! – вопил граф Нидриен, возмущенно топорща усы и потрясая своей тростью.

– Которая, по всему выходит, просто сбежала от законного супруга. Или вы ее умыкнули насильно? – ядовито добавил Бриззлин. – Мы, конечно, отлично помним, что моральные и семейные ценности для вас, лорд Джевидж, ничего не стоят. Прелюбодействовать с чужой женой – это в вашем вкусе.

– Заметьте, милорды, не просто с чужой, с мажьей женой, – успел вставить Нидриен, прежде чем Император не выдержал и со всего маху не шлепнул ладонью по столешнице:

– Хватит! Прекратить балаган!

– Сир, но лорд-канцлер опять показывает нам всем, что законы существуют для всех, кроме него самого, – возразил старый князь. – Удерживать женщину против ее воли неправильно, и тем паче незаконно делать это против желания ее супруга. Согласитесь, сир, это – беззаконие.

Во взоре Раила таилось осуждение. Вот, мол, до чего довели твои увлечения, до публичного скандала. Законы Эльлора и вправду были строги к нарушителям супружеской верности. Не до такой степени, конечно, как в Дамодаре, где до сих пор прелюбодеев могут придать публичной порке, но и судебное разбирательство – вещь малоприятная. Газетчики обожают грязные истории, а уж когда разговор пойдет о самом лорде-канцлере, то поток словесных помоев будет такой силы, что он может если не смыть в небытие политическую карьеру Джевиджа, то сильно ей навредить.

– Лучше бы вы, милорды, с аналогичной же горячностью защищали интересы Эльлора, как вы лезете в чужие личные дела, – огрызнулся Росс. – Ищите беззаконие в своих тайных сделках с Ковеном.

– Дело мистрис Эрмаад не ваше личное, милорд, – сладко улыбнулся Бриззлин. – Если ваша постель уже давно превратилась в проходной двор…

– Какое вам дело до моей постели? Вам что, нечем заняться? Вместо того чтобы возводить напраслину на достойную и ни в чем не повинную даму, последите за моральным обликом собственной жены, – парировал Росс мгновенно.

Не хотелось дразнить лорда Бриззлина, но он начал первым. Стрела угодила в яблочко. О любвеобильности и своеобразных пристрастиях леди Бриззлин в обществе ходили такие замысловатые слухи, что от грандиозного скандала высокоморальное семейство спасала только изощренная и весьма выборочная слепота лорда-советника. Как известно, слухи могут витать всякие, на то они и слухи, главное, не компрометировать себя в глазах высшего света. Пока все шито-крыто, никто не осмелится бросить обвинение в лицо.

– Почему бы нам не выслушать аргументы обеих сторон? – предложил князь Ларкайинг. – Почему бы не пригласить сюда самого Уэна Эрмаада? И мистрис Эрмаад тоже.

– Хорошо. Пусть так и будет, – решил Император.

«Этого еще не хватало!» – простонал мысленно Джевидж.

Вместо красивого тайного ареста он получил публичное разбирательство, постыдное для них обоих и губительное для Фэйм. Говоря откровенно, смертельное.

Мысль Росса заметалась со страшной силой, он еле сдержался, чтобы не начать бегать кругами. Со стороны лорд Джевидж смотрелся, должно быть, великолепно. Со скрещенными на груди руками, мрачный и озлобленный, почти Кровавый Канцлер во плоти.

И как-то незаметно для постороннего глаза в Палаты НеВечных набилась половина дворца. Радовало только то, что среди присутствующих нашелся командор Урграйн и его маги-экзорты в качестве боевой поддержки.

– Я сочувствую вам, милорд, – молвил как всегда подкравшийся незаметно Лласар.

А Раил с укором прибавил от себя:

– Я вас предупреждал, не обижайтесь теперь.

Зная, сколько на самом деле времени Росс уделяет работе, Император всецело одобрял его сугубо прагматичный подход к личной жизни – регулярное удовлетворение естественных желаний взрослого мужчины и никаких серьезных увлечений. И тут вдруг «завоевать сердце», «романтические чувства»? Добром это кончиться не может.

– Еще посмотрим, кому потребуется сочувствие, – прошипел Джевидж.

По дороге в Палаты НеВечных Фэймрил предупредили о случившемся, но она все равно вошла в залу на ватных ногах. Единственное, чего она не ожидала, это такого большого числа зрителей. И бóльшая половина из них абсолютно уверены в том, что они с Россом… Страшно не было, а вот стыдно очень. Словно она голая стоит. А все вокруг шепчутся, указывают на нее глазами, смеются. Как это глупо – чувствовать стыд за то, что думают другие люди о тебе.

Фэймрил сцепила зубы и высоко подняла голову. Глупо, конечно, цепляться за детские идеалы, но именно в этот момент она вспомнила про легендарную леди Кайльтэ, осужденную несправедливым судом на страшную и мучительную смерть. Леди Кайльтэ выслушала приговор стоя и не проронила ни слезинки, не промолвила ни словечка в свое оправдание, зная, что ее все равно не услышат.

– Мне нет прощения, – сказал Джевидж, подойдя ближе и заслонив спиной от назойливых разглядываний. – Но я защищу вас. Я не дам ему даже ненароком коснуться вас.

– Попытайтесь… пожалуйста…

– Фэйм, я не бросаю в беде свою… армию, – опасно хмурясь, заявил он.

«А мы, ославленные бесстыдными любовниками, даже не целовались ни разу, – неожиданно для себя подумала женщина. – Может, зря? Тогда, ночью, на кладбище, надо было не прятаться в сон от его столь очевидного желания, а ответить… и кто знает… Ведь Росс не стал бы унижать. Его прикосновения всегда были осторожными и… приятными. Теперь не было бы так обидно. Прелюбодейка, ни разу не знавшая иного мужчины, кроме мужа. Смешно».

Таких платиновых блондинов обожают любительницы холеных, тонколицых и холодных, ибо в моде ныне чувственные волоокие брюнеты. Уэн почтительно поклонился Императору и медленно, по-кошачьи стал подкрадываться ближе к тому месту, где стояла Фэймрил. Должно быть, без колдовского жезла, отобранного при входе во дворец, он чувствовал себя беззащитным, но держался великолепно – уверенный в себе хищник, ни дать ни взять.

«А ведь он меня старше, – подумал Росс, разглядывая врага. – Ему сейчас сорок пять, а выглядит на десяток лет моложе».

– Каковы ваши требования, мэтр Эрмаад? – спросил Раил.

– Ваше императорское величество, я желаю всего лишь восстановить свои права на женщину, с которой уже шестнадцать лет состою в законном браке. И забрать ее домой, – ответствовал мэтр с самым невозмутимым видом.

– Но это же абсолютно законное требование с вашей стороны, мэтр, – демонстративно поразился князь Ларкайинг. – И какие же могут быть препятствия?

– Не перебивайте меня, милорд! – рявкнул Император и терпеливо продолжил беседу с магом: – Позвольте узнать причину вашего отсутствия в течение последнего года?

– Некие непреодолимые обстоятельства заставили меня покинуть родину и целый год путешествовать по миру, – сказал Уэн и красноречиво посмотрел на Джевиджа.

– Уж не участие ли в прошлогоднем мятеже? – вежливо полюбопытствовал Росс.