– Ладно, сейчас позвоню своим, чтобы адрес выяснили. Вечно ты подарки мне какие-то преподносишь. И никогда не бывает с тобой такого, чтобы совсем всё просто. Вляпаешься по мелочи, а копать начнёшь, так обязательно на целые залежи натыкаешься.

– Это ты к чему, Вань?

– Чую, что мы на что-то любопытное вылезем.

– Ничего любопытного, просто баба спятила… Жаль мне её… Редкий образец природного чуда. За что её так обломали? Ума не приложу.

– А ты и не прикладывай. На ногах-то стоишь уже?

– Держусь.

– Давай-ка мы с тобой рванём крепенького чайку. Пей чай, да не забудь сахару побольше насыпать, герой.

* * *

Лариса удивилась, что на дороге не было снега. Вдоль обочины зеленела редкая трава. Зима куда-то исчезла таинственным образом. Завывал ветер, но снега не было. Да и сам воздух не казался особенно холодным. И ещё она удивилась, что шла в лёгком деревенском платьице, совсем не в зимней одежде. Сделав шагов десять, она завернула за угол, густо заросший зелёным шиповником, и остановилась. Прямо перед ней посреди дорога земля была тщательно подметена, и там виднелся гладкий блестящий паркетный пол. Ветер загонял на этот паркет горсти песка, но немедленно сдувал их.

На полу сидела стройная девушка с короткими жёлтыми волосами. На ней был зелёный мохеровый свитер, из-под которого высовывались длинные голые ноги. Девушка едва заметно повернула голову в сторону приблизившейся Ларисы. Жёлтые волосы её шевелились при каждом дуновении ветерка. Лариса присела на корточки рядом с незнакомкой и положила руку ей на плечо. Плечо обдало её ладонь жаром. Даже сквозь толстый свитер, в который была наряжена девушка, Лариса чувствовала высокую температуру чужого тела.

– Можешь ли ты помочь мне? – спросила она девушку.

– Могу. Для того я здесь и нахожусь.

Голос девушки был совершенно бесцветным.

– Ты даже не спрашиваешь, какая мне нужна помощь?

– Не спрашиваю. Всякие вопросы вредны. Нужно искать ответы. Тебе необходим мой ответ.

– Я хочу увидеть смерть, хочу прочувствовать её.

– Я готова помочь тебе.

– Я хочу убить тебя. Можно ли сделать это?

– Можно, – девушка вложила в руку Ларисы громадный нож.

Лариса увидела её глаза. В зрачках незнакомки отражалась поверхность гигантской пустыни, по поверхности бежали пыльные вихри, и звук этих вихрей слышался из зрачков девушки, как будто они были распахнутыми окнами в другой мир.

Девушка подняла руки и сбросила с себя свитер. Он упал рядом с ней и сразу же пророс насквозь широкими стеблями травы.

– Будь внимательна, когда начнёшь убивать меня, – сказала девушка и вытянулась на спине, открыв своё нагое тело для лёгкого убийства. – Не упусти ничего. Второго случая не представится.

Лариса провела ладонью по её животу, погладила жёлтый пучок лобковых волос.

– Ты красива, – сказала Лариса и приставила кончик лезвия к груди девушки.

Кожа поддалась мгновенно, расползлась под острой сталью, выпустила кровь. Лариса надавила на нож. Рука явственно ощутила твердь, которая не желала поддаваться. Лезвие упёрлось в ребро, и ей пришлось навалиться на нож всем корпусом. Он как-то сразу провалился в тело по самую рукоять. Из-под рукоятки медленно просочилась тёмная кровь, выступила, будто трещины на поверхности утрамбованной земли.

Лариса подёргала нож, он держался в теле плотно. Она провела ладонью по груди девушки, почувствовала пупырчатое уплотнение мёртвого соска, склонила голову к левому боку покойницы, по которому вяло сочились из раны алая и чёрная струйки. Лариса прикоснулась к холодному телу щекой и надавила пальцами на рельефно прорисованные под кожей рёбра. Они эластично прогнулись под нажимом, отозвались податливо. Ларисе почудилось, что перед ней лежало вовсе не человеческое тело, а какой-то манекен, сделанный из гибких ивовых прутьев и обтянутый шёлком телесного цвета. А нутро манекена было наполнено тяжёлой красной жидкостью.

Лариса попыталась качнуть труп и услышала, как кровь булькнула, вязко ополаскивая стенки чрева. Лариса встала на колени и прислонилась глазами к глазам покойницы.

– Как ты там? – спросила она.

– Холодно, – шепнула голубоватыми губами мёртвая, – ты же меня голой держишь на ветру. Прикрыла бы чем-нибудь, а то я посинею скоро. Кожа станет в пупырышках, некрасивая. А мне нравится, когда моя кожа имеет гладкую поверхность, бархатную.

– Ладно, я накрою тебя, – ответила Лариса, – но у меня ничего нет, только моя собственная одежда.

Она в одно мгновение сделалась совершенно голой, и её охватил озноб. В ту же минуту жёлтые волосы покойницы вспыхнули огнём, заметался густой серый дым, а когда его лохматые клубы развеялись, Лариса увидела, что голова мёртвой девушки покрыта чёрной, грязной шевелюрой, похожей на опалённую траву. Лицо покойницы тоже изменилось. Лариса пригляделась к нему, пытаясь понять, что случилось с её лицом, и вдруг узнала собственные черты.

Она задрожала всем телом, разглядывая свой собственный труп. В испуге она зажмурилась и бросилась прочь. Она открыла глаза и увидела себя в кровати под большим ватным одеялом. Возле неё мирно спал Денис. Мальчик посапывал, сжав рукой её плечо.

Лариса провела рукой по взмокшей шее. Рука мелко дрожала. Лариса тяжело сглотнула, ей хотелось пить. Сон произвёл на неё тяжёлое впечатление. Казалось, что она до сих пор ощущала присутствие ножа в своей руке, и это присутствие было устрашающим. Она посмотрела на окно. Снаружи выл ветер, клубилась снежная серость. Судя по тому, что стало светлеть, было достаточно поздно. Лариса тряхнула головой, отгоняя навязчивый кошмар. Увиденный сон обеспокоил её. Она не могла понять причину, но чувствовала, что сон был дурным не по своему настроению, а по каким-то иным качествам.

– Может быть, он предвещает нечто плохое? – прошептала она.

– Всё хорошо, Лара, – неразборчиво пробормотал Денис, – я буду охранять тебя.

Кривошеин раздражённо поднялся из-за стола и хлопнул рукой.

– Сколько у нас осталось времени? Почему вы не поставили меня в известность?

Он говорил яростно, изо рта брызгала слюна. Сидевшие напротив него два человека сжались под его взглядом.

– Вы понимаете, до чего вы довели ситуацию? С нас снимут по три шкуры за пропажу этих бумаг. Понимаете? Не только с меня, сволочи, но и с вас тоже! Со всех снимут шкуры и приколотят их к стене всем на устрашение, – он замолчал и вдруг рухнул на стул, ноги отказались служить ему. – Подайте мне чего-нибудь выпить.

– Виктор Степанович, поверьте мне, я тут ни при чём, – начал негромко оправдываться худощавый малый, стоявший при входе в комнату. Он выглядывал из коридора, не сняв с себя зимнего пальто, на неприкрытой голове быстро таяли мелкие снежинки.