– Ладно, это все лирика. А физика процесса состоит в следующем. У нас были с тобой договоренности. Ты их не выполнил: возможно, по объективным причинам, но не выполнил. Ты денег, Андрюша, много должен. Очень много. Допускаю, что ты старался, хотел как лучше, почти решил все и так далее. Но факт есть факт. Мы терпели, долго терпели и могли бы еще потерпеть, кстати. Но по нелепому стечению обстоятельств мой шеф услышал твою дурацкую шутку про старого пердуна и, конечно, возмутился. А что ты хотел? Мало того что деньги не отдают, так еще и хамят в лицо практически. А ты, Андрюша, вместо того чтобы спокойно извиниться и закрыть тему, почему-то тоже полез в залупу. Ситуация зашла очень далеко и в очень нехорошую сторону. Сам видишь. – Алик кивнул на закрытую дверь, за которой стояли ниндзя во главе с полковником. – Надо срочно выруливать.

– И что ты предлагаешь?

– Я предлагаю прямо сейчас, при мне заплатить то, что ты должен. Потом позвонить шефу и извиниться. И еще небольшой штраф ему передать через меня. Миллион, полтора максимум. Денег не жалей, больше потом заработаем. Любит мой шеф раскаявшихся грешников.

– А если нет?

– «А если нет», Андрюша, за дверью стоит. Бьет копытами, «а если нет» землю роет и подрагивает от возбуждения. Если нет, поедешь ты на машинке казенной на допрос, а оттуда в камеру.

– По этому говенному делу – и в камеру? За нелицензионное программное обеспечение?! Не смеши меня. Завтра выйду, а может, и сегодня. А полковнику твоему по голове настучат за самоуправство.

– Возможно. Но ведь есть еще и договора, нами подписанные. О выкупе акций банка по высокой цене. Выкупишь ты, Андрюша, акции? Нет? Тогда это уже мошенничество. На десяточку тянет.

– Не боишься, что я в крайнем случае весь ваш шухер-махер с бюджетными деньгами сдам?

– Не-а. Для справки: у нас за легализацию больше, чем за казнокрадство, дают. А легализация у нас – это ты. Уж извини, профессия у тебя такая. Да и кто тебе поверит? Много вякать будешь, и казнокрадство на тебя повесят. Пятнашку получишь вместо десяточки, – сказал Алик.

– А все же неприятно вам будет.

– Будет. Но тебе неприятнее. Поэтому я тебе и предлагаю простой и приятный для всех выход.

– Не знаю, не знаю. Ты все сказал? Есть чего добавить?

– В принципе, нет, – пожал плечами Алик.

– Ну вот и молодец. Хорошо ты сказал, образно, понятно. Только одного не учел, наверх посмотри.

Алик задрал голову и увидел под потолком маленькую видеокамеру с мигающим красным огоньком. С ним случилась истерика. Он зажал рукой рот, посмотрел слезящимися хохочущими глазами на банкира, а потом не выдержал, рухнул на полированный стол и заржал. Ржал долго, пытался остановиться и не мог. Банкир испуганно глядел на него, даже пару раз похлопал по плечу, пытаясь привести в чувство. Он ржал. Наконец стал понемногу успокаиваться, поднялся, заговорил, утирая слезы и икая.

– Подожди, ха-ха, подожди, не говори ничего, ха-ха-ха. Я сам скажу. Камера типа все записывала и отсылала видео на сервер в Папуа – Новую Гвинею. Ха-ха-ха. И я… я… я теперь, выходит, раб лампы. То есть раб ка… ка… ка-ме-ры-ы-ы-ы… ха-ха-ха-ха-ха… так выходит?

– Так. Только я не понимаю, чего ты так веселишься. От страха?

– Да нет, просто смешно очень. Был у меня в жизни похожий случай совсем недавно. Смешно. – Алик успокоился. После пережитого приступа нахлынуло опустошение и печаль. Он вытер последние слезы на лице, высморкался и тихо сказал: – Как же мы все похожи. Думаем, что разные, уникальные, а похожи. Мы с тобой, Андрюша, типа умные. Бедные, но умные. Класс «Фигаро», отряд «Вертящиеся», семейство «Жулики, деньги сосущие». В одинаковых ситуациях поступаем одинаково, повинуясь инстинктам, заложенным матерью-природой и родиной-мачехой. А за дверью стоят волки – санитары леса. Класс «Силовики», отряд «Привластные», семейство «Прямодумающие». Они тоже очень предсказуемые. Есть еще прибюджетные, околотрубные, быдлотерпеливые. Всех можно по полочкам разместить, и все думают, что они в единственном экземпляре существуют. Ни хрена подобного. Ты мне только что это доказал. Спасибо, друг, за урок ценный. А насчет камеры… Даже если бы она работала, в чем я очень сомневаюсь (вырубили ниндзя за дверью серверную первым делом), не стал бы я ее рабом.

– Это еще почему? – вклинился в монолог Алика вконец охреневший банкир. Вклинился, чтобы показать, что он на коне, все понимает, контролирует ход переговоров. По правилам играть пытался, дурашка, в игре без правил.

– А потому, Андрюша, что не может раб стать рабом. Он ведь уже раб. Понимаешь? Мы все рабы, и я тоже. Думаешь, я по своей воле к тебе с этими man in black явился. Да будь моя воля, я бы с ними на одном поле даже бюджетные потоки делить не стал. В кармане у полковника ордер на мой арест. И если я отсюда выйду без денег… Вот так, Андрюша. Вот такая гребаная се ля ви. Не страшно мне уже ничего. Точнее, так страшно, что уже по барабану. Короче, друг, ситуацию я объяснил. Твое слово. Давай решайся.

Банкир погрузился в думы. Алик надеялся, что он отдаст деньги. Поторгуется, конечно, для вида, но отдаст. Очень уж не хотелось выкладывать на стол последние, действительно последние козыри.

– Знаешь, дружище, – сказал Андрей, тяжко вздохнув, – ты мне очень симпатичен. Несмотря ни на что, симпатичен. И похожи мы с тобой, правда. Когда закончится все, посылай ты к черту своего пердуна и давай ко мне. Мы с тобой таких дел наворочаем… Но при всем уважении, есть такие вещи, которые спускать невозможно. Одному спустишь, другому, слушок пойдет. А потом каждое чмо во все щели иметь будет. Ты же сам понятия наши волчьи знаешь. Чего я тебе объясняю? Я тоже раб, как ты верно заметил. Раб этой жизни уродской. Не поймут меня. Да и аргументы твои, если честно, слабенькие. Ну, отвезут на допрос, съезжу, поговорю, вернусь. Первый допрос? Каждый месяц куда-нибудь хожу, на вопросы отвечаю. Любопытные кругом все больно. Ерунда. А шеф твой конек бзделоватый. Только с виду грозный. Я справки наводил. И деньги все-таки у меня. Большие это для него деньги, не критичные, но большие. А он еще жадный очень. По совокупности факторов не будет вонь поднимать, я думаю. Сам придет ко мне, извиняться станет. Я ему, конечно, все отдам. Но это не я, а он мне штраф заплатит. Извини, ничего личного, просто бизнес.

– Ты хорошо подумал?

– Хорошо.

– Не боишься ошибиться?

– Не боюсь. Волков бояться – в лес не ходить.

Настало время переходить к последней части марлезонского балета. Переходить не хотелось. Отношения с банкиром после последней части будут испорчены навсегда. Прав банкир во многом. И анализ расклада провел верно. Только расклад такой не устраивал Алика. Лишним он оказывался в раскладе таком. Алик выдохнул и сделал последнею попытку.

– Андрюш, я тебя как человека прошу, – сказал, чуть не плача. – Успокойся, не лезь в залупу. На хрен он тебе сдался, козел старый. За деньги не переживай, я тебе все втройне компенсирую. Ласковая теля двух маток сосет. Больше заработаем. О себе не думаешь, о бизнесе подумай. Обо мне подумай. Если я от тебя без денег выйду, меня правда полковник арестует. А у меня жена, дети. Пожалей, помирись ты с этим стариканом чертовым. Прошу, пожалуйста…