Расалом – это может быть только он. Он уже демонстрирует свой новый облик. Пока не видно остальных частей, наверняка они еще в оболочке, подвешенной под ним. Завершено ли формирование его нового естества, или он вынужден был прервать процесс и вылезти наружу, чтобы остановить Глэкена?

Снова последовал удар. Вслепую Глэкен увернулся от когтей. Резкое движение вызвало новый приступ боли в раненой ноге. Когда же рука опять попыталась его схватить, он полоснул по ней мечом и почувствовал, как лезвие глубоко вонзилось в черную плоть.

Вспышка над ним – такая ослепительная, что затмила все предыдущие. В его сознании раздался крик Расалома – крик боли и потрясения. Когда ослепление от вспышки прошло, он увидел, что когтистый палец болтается в воздухе, держась на немногих неразрубленных сухожилиях, выглядывающих из дымящегося обрубка.

Глэкен выпрямился и перепрыгнул к следующей опоре. Третью он разрезал только наполовину, но в пределах досягаемости для Расалома вряд ли он сможет завершить это дело. Он бросился к четвертой – но теперь подальше от середины.

Его маневр, должно быть, застал Расалома врасплох, потому что, еще не добравшись до цели, он услышал, как проникают в мозг слова Расалома:

– Не убегай, Глэкен. Ведь игра только началась.

Глэкен не стал оглядываться. Он продолжал свое мучительное восхождение к дальнему концу опоры. Не дойдя примерно дюжины футов до ее основания, он остановился и обернулся.

Амниотическая оболочка Расалома по-прежнему была подвешена к накрененной платформе, словно гигантская боксерская груша, только теперь из отверстия выглядывала жилистая рука с израненной кистью. Она хватала воздух двумя уцелевшими когтями. И глаз... зловещий глаз по-прежнему мерцал в оболочке, уставившись на него.

– Я недалеко, – сказал он, вонзил меч в опору под ним и начал резать ее вдоль и поперек. Снова вспышка и запах горелого масла. В этом месте опора оказалась толще, но в распоряжении Глэкена было теперь больше времени, потому что Расалом не мог до него дотянуться.

– Глэкен, -снова заговорил голос в его сознании, – ты никогда не угомонишься. Ты вынуждаешь меня...

Впереди, над пропастью, еще одна рука высвободилась из пленки и провела когтями по поверхности оболочки, открыв ее, словно застежку на «молнии». Тонны черной жидкости вылились из открывшейся прорехи, стекая в мерцающую бездну. Края прорехи раздвигались, и она становилась все шире, а потом...

Что-то показалось из мешка.

Глэкен знал, кто это, но не совсем понимал, что это за существо. У существа были руки. И огромный глаз в верхней части. Но в слабом мерцании, излучаемом снизу, он не смог рассмотреть во всех деталях существо, которое выползло из оболочки и теперь карабкалось по краю провисшей середины. Ноги... теперь он рассмотрел ноги, очень похожие на руки, но все остальное было покрыто желеобразной массой, ее комки скатывались с платформы и падали в бездну. Какие-то очертания просматривались сквозь этот верхний слой – нечто, похожее на туловище с головой, но деталей Глэкен так и не рассмотрел. Вдобавок из желеобразной оболочки высунулись и стали извиваться в воздухе два щупальца, расположенные пониже рук.

И это существо пришло в движение, стремясь вылезти в том месте, где возле четвертой опоры стоял Глэкен.

Глэкен стал кромсать опору с удвоенной энергией, стараясь проткнуть ее мечом. Новое тело Расалома, не до конца сформировавшееся, было неуклюжим, двигалось медленно, но тем не менее неуклонно приближалось к нему. Еще немного, и оно дотянется до Глэкена своими когтями.

Вдруг раздался страшный хруст, эхом отозвавшийся в стенах пещеры, опора закачалась под ногами Глэкена и надломились, словно молодой побег дерева. Удаленная от центра часть ее провисла. Глэкен перестал орудовать мечом и увидел, как судорожно хватается за опору Расалом, скатившийся к середине. Глэкен не дал чудовищу перевести дух и не медля снова принялся за работу, стараясь рассечь ткани.

– Брось это, Глэкен! Твои попытки совершенно бесплодны! Тебе все равно не победить!

Голос Расалома теперь уже доходил до Глэкена не через мозг. Он стал уверенным и могучим. Даже при том, что его приглушал желеобразный слой, он сотрясал стены пещеры.

Стараясь не обращать на это внимания, Глэкен, несмотря на усталость в руках, продолжил рубить опору.

Он делал это уже автоматически, руки не нуждались в команде, но мускулы сводило от перенапряжения. Он не мог позволить себе и минуты отдыха, не мог даже замедлить движения. Закрыв глаза, чтобы не отвлекаться, он продолжал рубить.

– ГЛЭКЕН!

Неподдельный ужас в голосе и его прерывистый звук вывели Глэкена из забытья. Он посмотрел вверх.

Расалом был рядом, он вцепился в опору и тянул когти к его лицу, которое было всего в нескольких футах от него, когти скользили вниз и отодвигались все дальше и дальше. Глэкен понял почему. Он уже перерезал четвертую опору, и Расалом завис над пропастью, зацепившись руками, ногами, щупальцами за кренившуюся все сильнее и сильнее середину.

Все это нагромождение – новое тело Расалома, Середина и остатки пленки – держалось теперь только на третьей опоре. А она уже была надрублена Глэкеном в том месте, где соединялась с диском.

Теперь, по прошествии стольких веков, смерть Расалома была так близка!

Или нет?

Расалом висел вниз головой над пропастью, но не прекращал своих попыток взобраться по опоре на диск.

– Ты все равно не победишь, Глэкен! Не теперь! Это невозможно! Я не допущу этого! Я уже совсем близко!

Все сооружение ходило ходуном, подвергая опору колоссальной нагрузке. Она стала трещать, словно удочка, на которую попался огромный кит. Когда Глэкен доковылял до края и стал пробираться к последней уцелевшей опоре, он услышал, как она затрещала в том месте, отдаленном от середины, где он еще раньше надрубил ее.

Расалом, видимо, тоже это понял, потому что даже при тусклом освещении Глэкен заметил в его движениях неистовость отчаяния. Но было уже слишком поздно. Конец опоры расщепился и стал гнуться в надрубленном месте. И вот она сломалась. Об этом известил треск, громкий, как пушечный выстрел. Диск опрокинулся, оказавшись в вертикальном положении, раскачиваясь с бешеной силой. Расалом вцепился в его верхний край когтями. Вдоль его туловища росло еще несколько рук – добавочных, слабых, рахитичных с виду, которые старались за что-то ухватиться, в то время как щупальца тянулись к концу опоры.

Наконец последние ниточки опоры оборвались, и диск вместе с пленкой и Расаломом рухнул в бездну. Нет, без Расалома.

Глэкен застонал, когда понял, что Расалом все еще здесь. Все полетело вниз, но он вцепился в последнюю опору одним из щупальцев и стал карабкаться наверх!

Глэкен заставил себя сдвинуться с места, пошевелить раненой ногой и почти побежать, качаясь, к основанию третьей опоры, взобраться на нее и пройти по ней, прогибающейся под его тяжестью. У него не было времени перерезать ее. Он должен встретить Расалома у ее начала и остановить его, прежде чем тот снова встанет на ноги.