Шевон была бы подходящей женой для Кулума, бесстрастно рассуждал он. Или для тебя самого. Да. Из нее бы вышла прекрасная хозяйка, и она могла бы стать интересным дополнением к тем банкетам, которые ты будешь давать в Лондоне. Для лордов, леди и членов парламента. И министров Кабинета. Может, тебе стоит купить для себя титул барона? Твоих денег хватит на десяток таких титулов. Если «Голубое облако» придет домой первым. Или вторым, даже третьим – лишь бы он благополучно добрался до лондонского порта. Если торговля в этом году закончится удачно, ты сможешь позволить себе и графский титул.

Шевон достаточно молода. Она принесет тебе небесполезное приданое и интересные политические связи. Но как же быть с Джеффом Купером? Он безумно любит ее. Однако, если она откажет ему, это уже его проблемы.

А что с Мэй-мэй? Закроет ли тебе жена-китаянка доступ в святая святых лондонского света? Безусловно. Она значительно снизит твои шансы на успех в этой игре. Значит, забудь об этом браке.

Вращаться в английском свете без подобающей твоему положению жены немыслимо. Высокая политика большей частью вершится в роскошных гостиных на частных приемах. Тогда, может быть, дочь лорда, или графа, или члена Кабинета? Подождать до дома, там видно будет? Времени у тебя много.

А много ли?

Где-то среди сампанов надрывно залаяла собака, потом лай сменился визгом, когда на нее набросились другие. Шум собачьей драки не на жизнь, а на смерть то затихал, то становился громче, потом прекратился совсем. И вновь – тишина, нарушаемая лишь сдавленным урчанием, возней и клацаньем зубов в темноте: победители принялись за дележ добычи.

Струан наблюдал за сампанами, стоя спиной к фонарям. Он заметил одну движущуюся тень, затем другую, и вскоре весь молчаливый отряд китайцев, отобранных для Струана, покинул плавучую деревню и собрался на берегу. Он увидел Скраггера.

Струан спокойно ждал, небрежно держа в руке пистолет, и всматривался в темноту, пытаясь отыскать глазами У Квока. Китайцы неслышно приблизились по тропинке, ведущей из деревни. Скраггер благоразумно держался в середине. Пираты остановились у колодца и уставились на Струана. Все были молоды, двадцати с небольшим лет, все в длинных черных рубашках и черных штанах, на ногах сандалии; большие, как у кули, шляпы скрывали их лица.

– Чудный вечерок, тайпан, – тихо произнес Скраггер. Он держался настороже и был готов отступить в любую минуту.

– Где У Квок?

– Он приносит свои вроде как извинения, только он сегодня сильно занят. Здесь вся сотня. Давай выбирай, и разойдемся, а?

– Скажи им, пусть разобьются на десятки и разденутся.

– Разденутся, ты сказал?

– Да. Всем раздеться, клянусь Богом!

Скраггер, моргая, недоуменно глядел на Струана. Потом пожал плечами, вернулся к своим людям и тихо проговорил что-то по-китайски. Китайцы негромко затараторили, встали группками по десять человек и разделись.

Струан сделал знак первому десятку, и они подошли к свету. Из некоторых групп он выбрал по одному человеку, из других двух или трех, из некоторых ни одного. Он выбирал с предельной тщательностью, понимая, что набирает особый отряд, который станет острием его броска к сердцу Китая. Если он сумеет склонить их на свою сторону. Тех, кто опускал перед ним глаза, он исключал сразу же. Проходил и мимо тех, чьи косички были неухоженными и грязными. Слабые телом тоже в расчет не принимались. Те, чьи лица были испещрены отметинами оспы, пользовались предпочтением – Струан знал, что оспа была бичом моряков на всех морях, а человек, переболевший этой болезнью и оставшийся в живых, становился невосприимчивым к ней, сильным и хорошо знал цену жизни. Отдавал он предпочтение и тем, у кого замечал хорошо зажившие ножевые раны. Те, кто не стеснялся своей наготы, заслуживали его одобрение. Тех, в ком она пробуждала враждебность, он осматривал с особым вниманием, зная, что в этом мире море и жестокость связаны накрепко. Некоторых он выбирал из-за ненависти, горевшей в их глазах, некоторых – потому что так ему подсказывал инстинкт, когда он заглядывал им в лицо.

Скраггер наблюдал за ним с растущим нетерпением. Он вытащил нож и принялся бросать его в землю.

Наконец Струан закончил отбор:

– Вот этих людей я беру. Все могут одеться.

Скраггер рявкнул приказ, и люди оделись. Струан достал пачку листов и протянул один Скраггеру:

– Можешь прочитать им это вслух.

– А это еще что?

– Стандартный контракт. Оплата и условия их пятилетней службы. Каждый из них должен подписаться под одним таким.

– Я не умею читать. Да и к чему эти контракты, а? У Фан Чой сказал им, что они твои на пять лет.

Струан протянул ему другой лист, с китайскими иероглифами:

– Передай это кому-нибудь, кто умеет читать. Каждый из них подпишет контракт, или я никого не беру и сделка отменяется.

– Хочешь, чтобы все было по форме, вон как? – Скраггер взял документ и вызвал одного из отобранных китайцев – коротышку со следами оспы на лице. Тот подошел и, взяв у него бумагу, стал изучать ее при свете фонаря.

Скраггер, дернув большим пальцем, сделал знак тем, кто не прошел отбор, и они исчезли в сампанах.

Коротышка начал читать вслух.

– Как его имя?

– Фэн.

– Фэн, а дальше как?

– Как тебе угодно. Кому какое дело, под каким именем проходят эти обезьяны?

Китайцы внимательно слушали Фэна. Он зачитал очередной пункт, и это место было встречено приглушенным, нервным смехом.

– Что там смешного? – спросил их Скраггер на кантонском. Фэн довольно долго объяснял ему, в чем дело. Скраггер повернулся к Струану. – А это еще зачем, а? Они должны обещать не спать с женщинами и не жениться все эти пять лет? Это нечестно. За кого ты их принимаешь?

– Это обычный пункт любого договора, Скраггер. Он есть во всех контрактах.

– Только не для моряков, клянусь Богом!

– Они должны стать капитанами и офицерами, поэтому обязаны заключить контракт. Для придания обучению законной силы.

– Никуда это не годится, если хочешь знать мое мнение. Что же им теперь за пять лет и девчонку нельзя ни разу потискать?

– Это всего лишь формальность. Нельзя только жениться.

Скраггер повернулся к ним и произнес короткую речь. Снова раздался дружный смех.

– Я сказал, что они должны подчиняться тебе, как Господу всепроклятомогущему. За исключением прелюбодейства. – Он вытер пот с лица. – У Фан Чой сказал им, что они твои на пять лет. Так что волноваться не о чем.

– Почему же ты так нервничаешь?

– Да нет, ничего. Ничего, говорю тебе.

Фэн продолжал читать дальше. Все разом замолчали, потом кто-то попросил прочитать очередной пункт с начала. Скраггера он заинтересовал еще больше. Речь шла об оплате. Те, кого будут готовить на капитана, должны были получать пятьдесят фунтов в первый год, семьдесят – во второй и третий, сто – когда получат удостоверение первого помощника, и сто пятьдесят – с капитанским патентом. А также шестнадцатую долю прибыли на любом корабле, которым будут командовать. Назначалась премия в двадцать фунтов тем, кто выучит английский за три месяца.