— Мы вроде договорились, что заедем в шесть… — проговорила миссис Мэйхью.

— Вообще-то, в полседьмого.

— Я сегодня утром оставила тебе сообщение на автоответчике.

— Мам, пап, это моя подруга Эмма!

— Ты уверен, что здесь можно припарковаться? — спросил его отец.

— Очень приятно, Эмма. Элизабет. Вы обгорели. Где вас носило весь день?

— Если меня оштрафуют, Декстер…

Декстер повернулся и виновато взглянул на Эмму:

— Хочешь зайти, выпить чего-нибудь?

— Или поужинаем вместе? — предложила Элизабет. — Не хотите пойти с нами?

Эмма взглянула на Декстера — тот округлил глаза, и ей показалось, что он шокирован этим предложением. Или он хочет, чтобы она пошла с ними? В любом случае, она должна отказаться. Они, кажется, приятные люди, но она вовсе не рассчитывала становиться незваным гостем на чужом семейном торжестве. Наверняка они отправятся в шикарный ресторан, а она одета, как дровосек. Да и потом, какой во всем этом смысл? Ну, будет она сидеть там и смотреть на Декстера влюбленными глазами, а они тем временем станут расспрашивать ее, чем занимаются ее родители и в какой школе она училась. Ей и так уже хочется провалиться сквозь землю при виде того, как неприкрыто самоуверенны члены этой семьи, как откровенно они демонстрируют нежные чувства друг к другу, какие они богатые, модные, элегантные. Она будет стесняться или, чего хуже, напьется, и ни то, ни другое не возвысит ее в его глазах. Лучше просто уйти. Она изобразила на лице улыбку, хотя это далось ей с трудом.

— Вообще-то, я лучше пойду.

— Уверена? — нахмурившись, спросил Декстер.

— Да, у меня дела. А ты иди. Увидимся как-нибудь.

— О… Ну ладно, — разочарованно проговорил он. Если бы она хотела зайти, то зашла бы, но… увидимся как-нибудь!.. Может, он не так уж ей и нужен. Повисло молчание. Его отец снова принялся изучать парковочный билетный автомат.

Эмма помахала Декстеру рукой:

— Ну, пока.

— До скорого.

Она повернулась к Элизабет:

— Рада была познакомиться.

— И я с вами, Эмили.

— Эмма.

— Разумеется. Эмма. До свидания, Эмма.

— Ну… — Она повернулась к Декстеру, чувствуя взгляд его матери. — Желаю, чтобы жизнь твоя удачно сложилась, что ли.

— И тебе того же. Удачи.

Она повернулась и зашагала прочь, Декстер, его отец и мать смотрели ей вслед.

— Извини, Декстер. Мы вам помешали?

— Нет. Что вы! Я и Эмма — мы просто друзья.

Мысленно улыбнувшись, Элизабет Мэйхью пристально посмотрела на своего красивого сына, затем потянулась и, взявшись за лацканы, одернула на нем пиджак, чтобы тот сидел идеально.

— Декстер, ты не в этом костюме был вчера?

* * *

И вот Эмма Морли зашагала домой в свете закатного солнца, а разочарование шлейфом тянулось за ней. Похолодало, и, поежившись, она ощутила какую-то странную тревожную дрожь, пробежавшую по спине; эта дрожь была столь сильна, что Эмма даже остановилась на минуту. Это страх перед будущим, подумала она. Она стояла на шумном перекрестке Джордж-стрит и Гановер-стрит; люди вокруг торопливо возвращались домой с работы и спешили на встречи с друзьями или любимыми, и у всех была цель, все знали, куда идут. А ей двадцать два года, и она не имеет ни малейшего представления, какая у нее цель; она тащится в свою жалкую квартирку, снова потерпев поражение.

«Что ты будешь делать в жизни?» Ей казалось, что люди всю жизнь спрашивают ее об этом: учителя, родители, друзья в три часа ночи; но никогда еще этот вопрос не казался ей таким насущным, и она по-прежнему даже на шаг не приблизилась к ответу на него. Будущее маячило впереди и виделось ей чередой пустых дней; каждый такой день таил в себе страх и неизвестность. Как она сможет их чем-то заполнить?

Она снова зашагала, на этот раз в сторону Маунд[69], на юг. На ходу вспомнила избитое выражение: «Проживай каждый день так, словно он последний». Но в реальности у кого есть на это силы? Что, если на улице дождь или горло разболелось? Совершенно непрактичный совет. Гораздо лучше просто пытаться быть доброй, смелой и отважной и делать хоть что-нибудь, чтобы изменить мир. Не весь мир, конечно, а ту его часть, что существует непосредственно вокруг тебя. Начать самостоятельную жизнь и, вооружившись вдохновением и электрической печатной машинкой, с усердием взяться… за что-нибудь. Менять жизни людей посредством искусства. Любить своих друзей, быть верной принципам, жить вдохновенно, на полную катушку, жить хорошо. Любить и быть любимой, если такое возможно.

Такова была ее теория, пусть даже пока у нее не очень-то получалось применять ее на практике. Вот, к примеру, только что она спокойно попрощалась с парнем, который ей действительно нравился, с первым человеком, к которому она действительно была неравнодушна, и теперь ей придется смириться с тем фактом, что они, скорее всего, никогда не увидятся. У нее нет ни его телефона, ни адреса — а даже если бы и был, какой смысл? Ведь он тоже не спросил номер ее телефона, а она слишком горда и не превратится в очередную влюбленную дурочку, что оставляет на его автоответчике никому не нужные сообщения. «Желаю, чтобы твоя жизнь сложилась удачно» — вот последнее, что она ему сказала. Неужели нельзя было придумать ничего получше?

Она шагала дальше. Но, уже завидев Эдинбургский замок, услышала шаги — каблуки модных ботинок стучали по тротуару за ее спиной, — и она улыбнулась, прежде чем Декстер ее окликнул, потому что поняла, что это он.

— А я уж думал, что потерял тебя! — выдохнул он, замедляя шаг.

Он раскраснелся, запыхался и теперь пытался напустить на себя невозмутимость.

— Да нет. Я здесь.

— Извини, что так вышло.

— Да нет… ничего.

Он наклонился и оперся ладонями на колени, чтобы отдышаться.

— Я думал, родители позже приедут, а потом они появились откуда ни возьмись, я отвлекся и вдруг понял… сейчас, дай отдышаться… понял, что у меня даже твоего телефона нет.

— О… Понятно.

— Да… только у меня нет ручки. У тебя есть ручка? Наверняка же должна быть.

Она села на корточки и порылась в рюкзаке среди мусора, оставшегося после пикника. Ну, найди же эту чертову ручку, должна же там быть ручка, должна…

— Ура! Ручка!

«Ура»? Ты прокричала «ура»? Вот идиотка. Спокойствие. А то еще всё испортишь.

Она поискала в бумажнике и нашла чек из супермаркета, протянула ему и продиктовала свой номер, номер родителей в Лидсе, их адрес и ее адрес в Эдинбурге, проследив, чтобы он правильно записал индекс. В ответ он записал свой телефон и адрес.