А ведь все это происходило в то время, когда У Тинфан возглавлял реформирование правовой системы империи и находился у Цыси на хорошем счету. В те годы с ее благословения даже придерживавшиеся относительно реакционных взглядов губернаторы в своих провинциях отменили такую норму этикета, как приветствие стоя на коленях. Но при своем дворе Цыси ее сохранила. Для нее на кону стояла сравнимая с богом святость престола, благодаря которой он держал в подчинении обширную империю. Пребывание на коленях считалось проявлением этой святости и шагом к ее укреплению, без которого – без всех этих согнутых коленей – престолу и даже империи грозило ослабление.

Ради сохранения данного символа полного подчинения становящегося все более просветленным народа империи Цыси пожертвовала своей любознательностью и никогда не ездила на автомобиле. Один автомобиль ей подарил генерал Юань Шикай, своими многими достоинствами походивший на боцзюэ Ли Хунчжана. Он не только унаследовал должности Ли Хунчжана и его место близкого советника вдовствующей императрицы, но и проявлял точно такие же таланты в подборе подарков для нее. Купленный им автомобиль выкрасили в блестящий императорский желтый цвет и снабдили пассажирским сиденьем, напоминающим трон. Цыси очень хотелось покататься, тем более что она как раз развлеклась прогулкой на мотоцикле с коляской, тоже подаренном этим генералом. Однако с автомобилем возникла непреодолимая проблема: шофер никак не мог управлять им с помощью баранки стоя на коленях или даже в полный рост. Шоферу пришлось бы сесть на положенное место, да еще перед ней. Таким образом, автомобиль остался единственным современным техническим устройством, находившимся в распоряжении императрицы и представлявшим для нее интерес, который она так и не испробовала в действии.

Цыси осознавала, что на основе одних только традиционных символов цинский престол долго не удержится. Для обеспечения его выживания требовалось нечто более осязаемое. Существовал вариант, состоящий в том, чтобы свернуть ее радикальные преобразования и обратить часы истории вспять, однако она отвергла его и выбрала упорное движение вперед. В 1905 году для нее пришло время приступить к самой главной из всех ее реформ: преобразование Китая в конституционную монархию (лисянь) с выборным законодательным собранием. Она рассчитывала на то, что конституционной нормой ей удастся закрепить правовой статус Цинской династии и одновременно привлечь большую часть населения, прежде всего ханьцев, к участию в государственных делах. Эта мера исторического значения, которой предусматривались выборы на такой же широкой основе волеизъявления народа, как и на Западе, служила внедрению в Китае избирательной системы.

Цыси владело убеждение в том, что в Китае следует править народом совсем не так, как в западных странах, потому что в ее империи отсутствовала связь между правителями и подданными. «В заморских странах, – как отметила Цыси, – подданные [ся] чувствуют свою связь с правителями [шан]. Поэтому они и представляют такую опасность». Только с помощью избирательного права можно было наладить такую связь. С высоты своего положения она ясно видела выгоды парламентской монархии, например британского образца. Однажды в разговоре о королеве Виктории Цыси отметила: «Англия относится к великим державам мира, но вывела ее на такой уровень совсем не абсолютная власть королевы Виктории. За ее спиной [sic] в то время находились достойные мужчины, и, понятное дело, они подвергали обсуждению все, что только можно, до тех пор, пока не получали наилучшее решение…» В Китае «от моего решения зависит благополучие 400 миллионов человек. Притом что консультантом мне служит Верховный совет. всем относящимся к важным делам мне приходится заниматься самой». Хотя она и гордилась своими способностями, но все-таки признавала даже за собой катастрофическую ошибку в случае с ихэтуанями. С приемным сыном ей явно не повезло. На самом деле она не могла думать ни о ком при дворе, отдаленно способном стать ее преемником в качестве абсолютного монарха, особенно в современном мире.

В то время мысль о конституционной монархии витала в воздухе, и издатели нескольких газет активно ее пропагандировали. Среди них можно назвать издателя популярной в Тяньцзине газеты «Дагунбао» маньчжура по национальности, женатого на девушке из клана Айсин-Гёро. Как член императорской семьи, жена этого издателя прекрасно разбиралась в жизни двора и писала о ней актуальные репортажи в специальную рубрику. (Терпимость Цыси проявлялась в том, что издатель принадлежал к католикам, через свою газету он открыто признавался в симпатии императору Гуансюю и призывал вдовствующую императрицу отойти от дел.) В заметке «Мнение», опубликованной в 1903 году, автор отмечал, что «процесс политической реформы всегда шел от абсолютной к конституционной монархии, а потом к демократии. Если мы хотим преобразовать политическую систему Китая, наш единственный путь пролегает через конституционную монархию». В апреле 1905 года на страницах этой газеты появилась серия очерков на тему «Что надо сделать в первую очередь, чтобы возродить Китай?». Многие авторы сошлись во мнении, что требуется «покончить с абсолютизмом и построить конституционную монархию». Согласившись с таким взглядом и упомянув прочие предложенные первостепенные задачи, как то: «развитие промышленности, торговли и образования», автор редакционной статьи утверждал, что «без изменения нашей политической системы все перечисленное выше, даже в развитом виде, не получит прочного фундамента, на который можно будет опереться, и к тому же сохранится существующая ныне бездна между теми, кто правит, и теми, кем правят…». При формулировании своего решения Цыси вполне могла принять во внимание замечания, опубликованные в прессе.

16 июля 1905 года Цыси объявила об отправке в поездку по нескольким западным странам специальной комиссии для «изучения их политических систем». Она обратила внимание членов этой комиссии на то, что от них требуется провести тщательное изучение организации различных вариантов парламентского правления, «дабы мы могли внедрить в практику наиболее подходящую систему, когда вы вернетесь домой». Тогдашний западный наблюдатель все это дело сформулировал так: завладев инициативой и приступив к выполнению геркулесовой задачи «от верхушки до основания пирамиды», Цыси получила все возможности для того, чтобы отстоять интересы ее династии. Данную комиссию возглавил гунцзюэ (герцог) Цзайцзэ, числившийся прямым потомком рода Айсин-Гёро, женатый на второй дочери брата Цыси гунцзюэ Гуйсяна. Он и остальные сановники, привлеченные к этому делу, должны были позаботиться о сохранении привилегий маньчжуров при новой системе. Они к тому же должны были помочь Цыси успокоить остальных маньчжуров, опасавшихся за свое будущее.

Состав комиссии поделили на две группы, которые должны были посетить Британию, Францию, Германию, Данию, Швецию, Норвегию, Австралию, Россию, Голландию, Бельгию, Швейцарию и Италию, а также Японию с США. Гунц-зюэ Цзайцзэ со своим многочисленным антуражем, состоящим из тщательно отобранных помощников, 24 сентября погрузился на поезд Пекинской железной дороги, чтобы начать путешествие по миру. В этот момент республиканец У Юэ, преданный идее свержения правящей Маньчжурской династии, привел в действие фугас, заложенный в вагоне гунцзюэ. В результате ранения получил глава делегации и больше десятка посторонних пассажиров. Три человека погибли, в их числе сам подрывник. У Юэ вошел в историю Китая как первый подрывник-самоубийца. Цыси, вся в слезах, когда успокаивала членов комиссии, подтвердила свою решимость довести до конца задуманное предприятие. Эти мужчины отправились в путь в конце того же года, увозя с собой ее заверения в том, что «она возлагает на них большие надежды». Во время их отсутствия образовали конституционную канцелярию, сотрудникам которой поручили исследование различных вариантов парламентской монархии и поставили целью составление конституции, наилучшим образом подходящей Китаю.