– Этого кровожадного зверя нужно уничтожить! – кричали горцы.

– Надо сломать ему хребет! Иначе горцам жизни не будет.

– Да покарает его Аллах!

– Да поглотит его земля!

– Да утащат его черти в ад!

– Он сам – всем шайтанам шайтан.

– И как его земля носит?

– Пусть только к нам сунется – увидит, что его ждет!

Дав людям выговориться, Чупалав сказал своему другу Муртазали:

– Тебя с братом ждет кади Пир-Мухаммад.

– Да-да, поспешим, – заторопился Муртазали. – Мне нужно передать ему кое-что важное.

Кади Пир-Мухаммад принял сыновей Сурхай-хана с подчеркнутым уважением и пригласил за накрытый уже стол.

Но кумухцам было не до еды. Лишь отпив немного воды, Муртазали начал рассказывать, как было дело и что привело его в Андалал.

– Когда отец увидел, что каджары окружили Кумух и вот-вот в него ворвутся, он велел нам уходить, – начал Муртазали.

– Его огромное войско трудно было удержать, – с горечью добавил Мухаммад. – Теперь мы будем драться рядом с вами.

– Вы сделали больше, чем могли, – успокаивал братьев Пир-Мухаммад. – Вы храбро дрались с каджарами и дали нам время подготовиться.

– Отец велел передать, что сделает все возможное, чтобы еще задержать Надир-шаха, – говорил Муртазали. – Он даже…

Муртазали не мог заставить себя выговорить то, от чего у него сжималось сердце.

– Отец сказал: если не останется другого выхода, он согласится на мир с Надиром, – закончил за брата Мухаммад.

– Только бы горцы смогли собрать силы и раздавить врага.

– Сурхай-хан знает, что делает, – сказал Пир-Мухаммад, осмысливая услышанное. – И нужно иметь большое мужество, чтобы жертвовать собой во имя спасения родины.

– Надо собрать всех, кого можно, – горячо говорил Муртазали.

– Если Сурхай-хан осуществит задуманное и сможет выиграть еще немного времени, здесь соберутся воины со всего Дагестана, – заверил Пир-Мухаммад. – Ваш отец прав – победить мы сможем только вместе.

– Этот мерзавец Надир не щадит даже детей, – говорил Муртазали. – Он должен получить от нас то, что заслужил.

– Я видел, что он делает с людьми, – хмуро произнес Чупалав. – Но мы с тобой видели и то, на что способны горцы. Разве в Джаре не был уничтожен брат Надира со всем своим войском?

– Тогда было славное дело, – кивнул Муртазали.

– И вы гнали их потом до Аракса, – продолжал Чупалав. – И отсюда погоним, если соберемся в единый кулак.

– Да поможет нам Аллах, – сказал Пир-Мухаммад. – Горцам придется нелегко. Враг рвется на нас с двух сторон.

– С двух сторон? – с тревогой переспросил Муртазали.

– Те, что пришли на вас, – еще не все войско Надира, – сказал Чупалав. – Другая часть, хотя и поменьше, двигается на Хунзах через владения шамхала.

– Так что ваш славный отец поступил мудро, – говорил Пир-Мухаммад. – Нам очень нужно время, важен каждый день, чтобы как следует собраться с силами.

– Самое опасное – их пушки, – предостерегал Муртазали. – Не знаю, как им удалось притащить их в горы. Раньше были только маленькие – на верблюдах возили, а теперь приволокли и огромные.

– Видно, шах на них сильно рассчитывает, – размышлял Пир-Мухаммад.

– Значит, надо придумать, как лишить его этого преимущества, – теребил бороду Чупалав.

– Их и без пушек слишком много, – сказал Муртазали.

– Тогда нужно сделать так, чтобы их количество стало их врагом, – сказал Чупалав.

– В ваших ущельях мы это сможем, – с надеждой говорил Муртазали. – И пусть шах не надеется, что Лакия покорилась. Когда начнется большая битва, наши люди ударят по каджарам сзади.

– Даст Аллах, мы избавим мир от этого тирана, – сказал Пир-Мухаммад. – А пока вам нужно отдохнуть.

– Отдохнуть… – качал головой Муртазали. – У меня сердце горит от желания вернуться назад и сразиться с Надиром!

– Не спеши, – успокаивал его Пир-Мухаммад. – Всему свое время.

Согратлинцы уводили по своим домам кумухцев, обсуждая с ними, что происходило в горах и что еще предстояло.

Немного передохнув, чохцы отправились в свой аул.

Чупалав пригласил Муртазали и его брата остановиться в доме своего отца. По пути они совершили молитву в Согратлинский мечети, в медресе при которой Чупалав и Муртазали когда-то вместе учились.

Опустошив столицу ханства, каджары принялись за окрестные села. Но большинство из них были покинуты жителями. Люди уходили, не оставляя врагу ничего. Обозленные сарбазы рушили и сжигали дома. Те, кого они собирались ограбить, привести к послушанию и покорности, а затем выселить в Персию, скрывались в недоступных ущельях, а по ночам совершали смелые нападения, убивая врагов, отбивая обозы и угоняя лошадей. Это отрадное для него явление Калушкин тоже взял на заметку и изложил в очередном донесении: «Даже вокруг лагеря шаха, из ближайших сел ушли в горы, оттуда на лагерь без боязни нападают по ночам. Шах против воли своей с терпением все сносит».

Но терпение его было небезгранично. К селам, где еще оставались жители, он отправлял целые полки. Когда удавалось захватить аул, там повторялись все ужасы, которыми каджары надеялись запугать остальных горцев. Но результаты оказывались совершенно удручающими для шахского воинства. Вицхи и соседние аулы дрались с каджарами целых десять дней. И не только не сдались, а даже обратили их в позорное бегство, захватив много оружия и пленных. Окрыленные успехом, вицхинцы сами совершали нападения на отряды Надир-шаха. И Калушкин потом отметил себе: «Горцы предпринимали вылазки, в которых между мужским полом к неслыханному удивлению и женщины были, и врасплох на персиян так дружно ударили, что из оных с триста человек убили и много на побеге ранили».

Обозленный сопротивлением, Надир-шах бросил против вицхинцев свои лучшие полки. Но горцы, знавшие, что шах в покое их не оставит, заблаговременно оставили село и ушли в сторону Андалала. Повстанческое движение не прекращалось, и надеяться, что теперь в Лакии воцарятся смирение и послушание, Надир-шаху уже не приходилось.

Надир догадывался: пока за спиной горцев будут оставаться свободные общества и независимые от него ханства, шахская власть не будет тверда даже в захваченных областях. Чтобы обрушиться на Андалал и Хунзах, шаху нужен был усмиренный тыл.

Пребывая в сомнениях, Надир-шах велел позвать Шахмана – пусть он объяснит ему, что происходит в горах. Польщенный такой честью, тот постарался дать Надиру важный совет. Шахман осторожно предположил, что теперь может быть полезным сменить тактику и задобрить население покоренных областей. А помня холодный прием, оказанный ему Сурхай-ханом после изгнания Шахмана из Андалала, он не забыл упомянуть о сыновьях Сурхай-хана, которые вместо покорности шаху куда-то исчезли.