– Страдаешь от любви к марсианам?

– Нет. Никакой любви больше нет.

– Ага! Значит, двадцать лет была, а со вчерашнего дня кончилась?

– Не надо, Сергей, пожалуйста, – Павел закрыл лицо руками.

Сергей понял, что перегнул палку со своими милицейскими методами, и замолчал.

– Ты все-таки не поверил, – с горечью проговорил Павел.

– Нет, Пашка, я тебе поверил. И, кажется, понял больше, чем ты. Не было никакой любви. Вся любовь в этой штуке, которую я сегодня раздавил. Вас просто посадили на какой-то электронный наркотик – то, что ты называешь Зеленой песней. А теперь ты свободен.

– Да, – сказал Павел, поразившись, насколько точно это слово определяет его странное состояние. – Да, я свободен.

– Давай теперь думать, как тебя от твоих друзей уберечь. Есть какие-то идеи? Я помогу, чем смогу.

– Ты уже помог. Очень серьезно помог.

– Это только полдела. Теперь слушай, что я скажу. В городе тебя быстро найдут. У тебя есть друзья где-нибудь подальше?

– Нет. А впрочем, есть. В Казахстане.

– Это нормально. Ты должен отсидеться у них как можно дольше. Пока про тебя не забудут.

– Они не забудут.

– Это только кажется. У любой конторы есть дела поважнее, чем поиск какого-то беглеца.

– «Покровитель» – не контора.

– Все равно. Добираться лучше на машине или хотя бы на поезде. Самолеты отпадают, их легко взять под контроль. Деньги-то есть?

– Есть. Я поеду поездом. Только, пожалуйста, выполни одну просьбу.

– Нет проблем.

– Напиши моим записку, что я срочно уехал в командировку, и брось в почтовый ящик. Сам не заходи, мало ли что...

– Это все?

– Да.

– Хочешь, дам тебе пистолет?

– Не надо, тебе за него отвечать.

– Ха! Думаешь, я табельный дам? Плох тот опер, у которого нет запасного.

– Все равно не надо. Не поможет. Да и не хочу я...

– Давай хоть на вокзал тебя отведу.

– Спасибо, но... Извини, Сережа, у меня в голове сейчас такая свалка. Я должен посидеть один. Не обижайся.

– Какие обиды! Сиди, только не досидись.

Сергей крепко пожал ему руку.

– Мы еще увидимся. Звони.

С этими словами он встал и пошел по аллее.

* * *

Павел пробыл на скамейке не меньше двух часов. Сейчас ему было безразлично будущее – слишком потрясающим оказалось настоящее. Впервые за много лет он ощутил, что значит быть самим собой. Сколько предстает возможностей – можно самому планировать свою жизнь, самому решать, что хорошо, что плохо. И не надо делать никаких поправок на непредвиденные обстоятельства, не надо быть в постоянном напряжении.

Но – увы! – сверху все так же давило небо. Небо, которое внимательно следило за Павлом и только выжидало удобного момента для возмездия. Небо, не знавшее пощады.

Вокруг было множество людей – по аллее гуляли пенсионеры, катались на велосипедах мальчишки, недалеко брели двое разморенных жарой патрульных милиционеров. Никто из них не был интересен небу, а только один молодой человек в помятом черном пиджаке, который, сгорбясь, сидел на скамейке, погруженный сам в себя. В душе этого человека сейчас рушился целый мир, и на его обломках вставал новый.

Патрульные одновременно заметили Павла и переглянулись.

– Кажется, похож.

– Да... Одежда, приметы – все сходится. Давай-ка проверим...

Павел поднял глаза. На него смотрели два человека в форме.

– Документы, пожалуйста.

Павел полез в карман, там был только пропуск в научный городок.

– Семенов Павел, – прочитал вслух один из милиционеров с таким выражением, как будто неожиданно нашел решение какой-то запутанной задачи.

В чем дело? Может, им не понравилась ссадина на лбу?

– Гляди, даже не спрятал! – удивился второй и указал на прицепленную к галстуку золотую заколку.

– Вы идете с нами, – подвел итог первый и сунул пропуск в карман.

Второй сделал то же самое с золотой заколкой.

– Почему? – проговорил изумленный Павел.

– Ну, артист! Бывают наглые, но этот... Объясни ему, почему.

Милиционеры явно насмехались.

– А потому, – сказал тот, что забрал пропуск, – что сегодня утром поступило заявление от гражданки Калмыковой Альбины Сергеевны, у которой вы, гражданин Павел Семенов, украли золотую заколку для галстука, воспользовавшись доверием доброй женщины.

– Я не украл! Она мне подарила.

– Конечно, подарила. Кто же спорит? Только наше дело – доставить. А остальное ты следователю расскажешь.

Спорить не было смысла. За углом стоял милицейский «уазик». Для Павла открыли заднюю дверцу и заперли в тесной железной кабинке для задержанных. Некоторые прохожие остановились посмотреть, как двое милиционеров забирают молодого человека в пиджаке и галстуке.

Павел понял, что стал жертвой чудовищной подлости. Однако задумано все было очень профессионально. Вместо того чтобы бегать по городу, рискуя раскрыть себя, слуги «Покровителя» обратились к Альбине, и та воспользовалась возможностями милиции. Интересно, что они собираются делать дальше?

Машина шла по безлюдным одноэтажным улицам. До горотдела можно было добраться и через проспект, но, видимо, водитель хотел провести их каким-то более коротким путем.

Павел был спокоен, как и всякий понапрасну обвиненный человек. Скоро о нем узнает Серега, он поможет разобраться, что никакой кражи не было, что случилась ошибка.

Это произойдет, конечно, так быстро, что вожди «Покровителя» не успеют ничего предпринять. Павел сможет скрыться на некоторое время у Антона. А что будет дальше – покажет время.

Машина выехала на пустырь, где на днях должна была начаться стройка, а сейчас не было никого и ничего. И вдруг движение стало замедляться.

Павел приблизил лицо к решетке. Сквозь кабину ему была видна часть уходящей вперед улицы. Возле самого тротуара лежал человек.

Милиционеры в кабине начали тихо, но возбужденно переговариваться. Машина медленно подъезжала все ближе, и Павел наконец увидел, что на дороге неподвижно лежит мальчик лет десяти.

В эту секунду мир перестал существовать для него. Не было больше ни города, ни машины, ни собственного тела. Были только холодные прутья решетки, в которые вцепились его побелевшие пальцы, и еще – этот мальчишка на пыльном, замусоренном асфальте.

– Не останавливайтесь, – прошептал Павел. – Не надо, не останавливайтесь!