– Он же убийца. Ты чего? – тряхнул головой Пустынник.

– И что?

– Он ныкаться умеет лучше клещей, а с местностью сливается аки палочник. Но даже если его найдут, он сможет с магами по-свойски потолковать. Убийцы, маги, стражники – все они люди, так или иначе на службе у Правителя. Не то, что мы, —красный волк не стал заканчивать фразу.

Вдруг из кустов вылезла чёрная морда Кетала.

– Чего встали? Живо давайте, вперёд, – шёпотом прикрикнул он на молодежь.

– Да! – гавкнул Пустынник.

Маги вели себя странно. Они ещё несколько раз замечали оборотней и посылали одного из своих проверить лес, но никаких серьёзных действий не предпринимали. В итоге, запуганные волки, каждый раз разбегались по округе, петляли, запутывали следы, возвращались, словно стая мальков в ручейке. На прятки с магами ушла уйма времени. Стая не могла продолжить путь в гильдию убийц, потому что на дороге то и дело вставал кто-то из магов, задерживая, мешая.

Маги Воздуха были очень быстрыми и видели, что днём, что ночью как ястребы; видели, казалось, сквозь деревья и камни, но отчего-то не ловили оборотней. Может, боялись? Может, не получали приказа?

Несколько недель прошло в скачках по скалам севернее Искры. Стая не могла сдвинуться, волков будто держали взаперти в пределах одной долины. Стоило попытаться вырваться и улизнуть в каньон, как на пути появлялся маг и оборотни меняли направление побега. Фронт удалось прорвать спустя две недели, стая вырвалась в плоскогорья, ведущие к песчаному пляжу, но там вновь напоролись на магов. Кетал не чуял ловушки, и Гастел не видел признаков охоты на волков. Может, маги просто развлекались? Тренировались выслеживать преступников? Оборотни не знали, но завидя человека в фиолетовом одеянии всё больше раздражались и злились. Ночами приходилось выставлять караульных, которые вынуждены были сидеть без костра на голой земле. Несмотря на ночные дежурства, мало кто из оборотней мог уснуть. Ночами каждый, закрыв глаза, вслушивался в тишину, принюхивался к запахам леса, напрягал интуитивное чутьё, боясь пропустить атаку магов Воздуха. Никто не высыпался. Ели оборотни чаще всего на ходу, не тратя времени на привал, только то, что удалось раздобыть самому. Мясо поглощали сырым прямо на месте, боясь разводить огонь днём. Общую охоту собирали редко, боясь своей толпой привлечь лишнее внимание магов.

Уставшие, полуголодные, замученные бессонными ночами и постоянным напряжением оборотни едва не кидались друг на друга. Преображение изменило даже всего спокойного Амбери: одно неуместное слово в его адрес, будило в снежном волке ледяную метель, сметавшую всё. Он сверкал глазами и исходил зловеще тёмной, не в цвет белоснежного меха, аурой, скалился на любое замечание, и изливался ядовитыми изречениями. Думая о благе всей стаи, Кетал отправлялся Амбери на охоту, чтобы тот выпустил гнев, и белый волк выпускал: он приносил разодранную в хлам добычу, срывая весь свой гнев на ней.

Сети для фатили давно натянули, но маги не уходили, продолжая мучить оборотней одним своим присутствием.

Лишь к концу первого осеннего оборота люди покинули скалы, но оборотни знали, что ненадолго: пух фатили нужно снимать с сетей до осенних дождей, тогда-то маги и вернутся. Не желая встречать их вновь, Кетал решил поскорее добраться до гильдии убийц.

– Чёртова фатиль! Пропади она пропадом! – бранился Кетал, не в силах сдерживаться.

– Без фатили Аэфис быстро загнётся и падёт, как Ханаэш, а три страны быстро прибегут и поделят его территорию, – пожала опущенными плечами уставшая Релина.

– Какая разница, – буркнул Реми. – Здесь тоже самое, что и там, – он кивнул на запад. – Оборотней везде гонят, властители не держат обещания.

– Переродится Сильвана и всё станет хорошо, – успокоил всех вожак, положив руку на плечо своей наречённой.

– Я тебя умоляю, – не скрывая яда в голосе, прорычала Релина и сбросила руку. – Скорее всего больше не будет никаких перерождений. Она достаточно замарала свою душу и добровольна ушла в Ад. Посуди сам, в первый раз она явилась спустя сто лет, а теперь прошло уже больше двухсот. – Не желая продолжать, женщина махнула рукой, словно посылая все рассуждения куда подальше.

– Нет, она придёт! – гнул своё Кетал, недовольный мнением своей волчицы по столь важному поводу. – Я буду надеяться. Вспомни, она является, когда всё плохо, а сейчас всё плохо! Так что вот-вот придёт. Я вам отвечаю.

– И всё станет ещё хуже, – буркнула повесившая нос Рена.

– Точно! – тут же подхватила Релина, застав девочку врасплох.

– Вот упрямые бабы! – проворчал Кетал, Амбери улыбнулся ему, но ничего не добавил.

Слова Релины не были лишены логики, и рассуждения женщины показались Реми более правдоподобными. Глупо ждать чудо. Да и чудо ли? С каждым приходом Сильваны мир охватывали войны, разрушение и смерть.

Согнувшись под грузом усталости от недавней параноидальной беготни, оборотни по-прежнему перешагивали каждую сухую веточку, способную выдать их местоположение. Злые, полуголодные, уставшие, давно нормально не спавшие, волки готовы были вцепиться в глотку любому, появившемуся на пути человеку ли, магу, или демону. Стая продвигалась вперёд, к пляжу. Крестьяне работали на огородах, собирая второй за год урожай, а Кетал до сих пор не решил, где его стая будет зимовать.

– Народ, что-то не так, – вдруг выпрямился Гастел, оборотни остановились и злобно на него посмотрели. Наёмник привык к тяжёлому характеру оборотней, особенно когда они голодные и злые, потому и глазом не моргнул на глухое рычание. – Что-то не так, чувствуете, – повторил мужчина.

– Я чую что-то, – прошептал Кетал. Пустынник резко спрятал уши и хвост, став похожим на обычного человека. Все насторожились и принялись всматриваться в желтеющую листву деревьев и тени на земле. – Кто-то смотрит, следит.

– Верно подметил, разбойник, – вышел из-за ствола берёзы высокий худой человек в тёмном плаще. Краем глаза Кетал и Гастел заметили, что за другими деревьями тоже прятались люди.

Взгляд незнакомца обдавал смертельным холодом. Реми посмотрел на человека и невольно вспомнил Хагена, у культиста тоже были холодные и скрывающие что-то в глубине, пугающие глаза. Глаза убийцы. Человек перед ними не боялся смерти, вообще ничего не боялся.

– Окружили? – прищурившись, высказал Кетал.

– Что ж, нас раскрыли, – развел руки незнакомец. – Выходите ребята, – крикнул он своим людям. Из-за деревьев, словно тени, показались фигуры в таких же точно плащах, как у незнакомца и Гастела. Нижню часть лица люди скрыли тёмными масками, оставляя видимыми лишь жуткие, сверкающие глаза.

– Десять наёмников, вы меня переоцениваете, ребята, – изобразив подобострастие, просипел Гастел.

– Мы знаем, что у тебя появились интересные друзья. И всё же, – стоявший ближе всего к оборотням наёмник, Реми посчитал его главным, поднял бровь. – Гастел, ты – предатель. Кара тебе – смерть.