Важным результатом является описание и анализ роли антропоморфных игрушек в становлении и развитии «пространства личности» ребенка, осознании им своего «Я», противопоставленного «Другому», и преодолении им возрастного этапа «аутизма». С помощью антропоморфных игрушек решаются задачи формирования гендерной, социальной и этнокультурной принадлежности, социальной (групповой) сплоченности, желательных стандартов поведения.

Наконец, еще один важный вывод связан с констатацией исключительной роли куклы в традиционных и современных практиках манипуляции сознанием. Роль куклы очевидна не только в процессе становления ребенка в качестве индивида, но и в процессе филогенеза по отношению к человеку как социальному существу. Это проявляется в различных акциях с использованием кукол, которые направлены на формирование общественного мнения, а также личных и групповых установок и убеждений, выражаемых в понятиях моды, стиля, норм поведения. Употребление антропоморфных образов (кукол, чучел, скульптур, манекенов) в различных общественных практиках позволяет осуществлять манипуляции сознанием, разрушать устаревшие и вырабатывать новые, актуальные имиджи и стереотипы поведения. При этом существенную роль играет семантика слова «кукла», включающее широкий спектр значений (от „красивый, совершенный“ до „ужасный, демонический“), каждое из которых может быть актуализовано или нейтрализовано в зависимости от контекста и целей манипулятора.

Применение куклы в манипулятивных практиках имеет важные следствия для различных видов практической деятельности (педагогика, психология, политика, маркетинг) и находит отражение в различных сферах художественного творчества (образы кукловода и манипулятора).

Поскольку кукла выступает в культуре как иконический знак-символ, то при ее оценке очень важна разная мера иконичности, то есть, фактически, разная «мера кукольности». Эта шкала хорошо работает и в других случаях, например, при оценке «степени манипулятивности»: от максимума в случае игровой куклы (трогать и направлять руками) до минимума в случае куклы-божка или робота (виртуальное управление объектом или субъектом без его ведома и непосредственного участия).

Представленные в книге материалы позволяют утверждать, что эти функции куклы вовсе не теряют значения с нарастанием рационализации общественного сознания в современности. Напротив, им придается все более концептуальный вид, и они становятся все более неотъемлемой составной частью практик «социального конструирования». Тем самым гипотеза о том, что кукла как предмет по определению антропоморфный играет существенную роль в формировании и поддержании идеологии антропоморфизма в истории человеческой культуры, в частности в истории мировых религий, может быть дополнена утверждением, что кукла в своих конкретных социокультурных формах и является проявлением и выражением этой идеологии.

В книге предложен новый подход к изучению функционирования антропоморфных предметов и изображений в традиционной и современной культуре, выполнена их типология и сравнительный анализ на материале разных культур и социальных сред, проведена оценка их роли в развитии личности и социальных связей индивида, процессах социального конструирования и программирования, представлена история их развития в человеческой культуре в разных сферах деятельности и в мифологии, рассмотрены особенности их развития в современных социокультурных средах, проведено сравнение употреблений понятия «кукла» в русской языковой, литературной и живописной традиции на протяжении последнего столетия и выявлена специфика его применения в советский и постсоветский период, выполнен анализ использования кукольных образов в политтехнологии, рекламе и маркетинговых стратегиях.

Можно утверждать, что элементы социального конструирования с использованием инструмента «игровых предпочтений» вполне реальны, если они направлены на формирование социокультурных доминант, в частности положительных имиджей, которые являются «стержневыми идеологемами» и помогают формировать и легитимировать этнокультурную картину мира. Для современных употреблений куклы важное значение имеют маркетинговые стратегии производителей игрушек, продвигающих свои бренды, используя самые сокровенные и архети пически значимые культурные смыслы, закрепленные за концептом «куклы». При этом вновь реанимируются архаические смыслы в рамках бинарных оппозиций «живой / мертвый», «мужчина / женщина», а также значения «кукла как ребенок» и «кукла как воплощение потусторонних, демонических сил».

Являясь символическим изображением человека или животного, кукла способна в условно-игровых формах заменять человека, выступать в его функции. Поэтому, изучая феноменальные особенности этой вещи, мы вынуждены отвечать на вопрос, что в данной культуре считается свойственным человеку, то есть где и как носителями культуры проводится граница между «человеческим» и «нечеловеческим», живым и неживым, «культурным» и «природным».

Смещение этих границ в истории человечества связано с важнейшими культурными и цивилизационными процессами. Эти сдвиги характерны и для современной «глобальной» цивилизации, характерными чертами которой является активное взаимодействие типологически разных культур на основе новых стандартов межкультурных, межрасовых и межличностных взаимодействий, стремление к «экологической революции», то есть коренному пересмотру характера сложившихся отношений в системе «природа – культура», а также появление и постепенная легитимация в культурных практиках целого класса объектов (роботы, андроиды, клоны), которые, являясь по сути «неживыми» механическими куклами, «подобиями человека», претендуют в будущем на более высокий, «человеческий» статус. Изучение таких переходов в истории культуры помогает прояснить многие культурные различия и стереотипы, выводит нас на очевидные межкультурные универсалии, а также закономерности человеческого мышления и мировосприятия, основанные на базовых принципах формирования личности в онтогенезе.

* * *

Понятно, что данное исследование вовсе не ставит точку в исследовании «феномена куклы». Мы лишь наметили общие контуры этой темы и попытались обсудить основные проблемы, связанные с функционированием куклы в разные эпохи и в разных культурах. Хотелось бы надеяться, что эта книга станет импульсом к дальнейшим размышлениям о значении антропоморфизма в истории человеческой культуры, его этнокультурной специфике и его роли в формировании личности.

Авдеев 1957 – Авдеев, А. Д. Маска. Опыт типологической классификации по этнографическим материалам // Сборник Музея антропологии и этнографии. – М.; Л.: Наука, 1957. – Т. 17. – С. 232–344.

Агаева 2005 – Агаева, И. В. Традиционные куклы раннего детства Тульской губернии // Музей и нематериальное культурное наследие. Сборник трудов Творческой лаборатории «Музейная педагогика» Кафедры музейного дела / Сост. И. М. Коссова. – М.: ИКАР, 2005. Вып. 6. – С. 161–165.

Агапкина 2000 – Агапкина, Т. А. Этнографические связи календарных песен. Встреча весны в обрядах и фольклоре восточных славян. – М.: Индрик, 2000. – 334 с.

Агапкина 2002 – Агапкина, Т. А. Мифопоэтические основы славянского народного календаря. Весенне-летний цикл. – М.: Индрик, 2002. – 816 с.