Однако бауле узнают их моментально по чертам лица и восклицают:

— Это же Бабакан!

То есть определенный африканец, умерший незадолго до этого. Его душа бродит по свету и может натворить недоброе. Но как только она найдет деревянное изображение тела, в котором прежде жила, ей приходится смириться и поселиться в нем.

Боги очень ясно предписывают каждому африканцу, что ему можно и чего нельзя есть. У каждой семьи есть свое тотемное животное, мясо которого ни под каким видом нельзя есть, потому что в противном случае кто-то из членов семьи либо заболеет, либо умрет. А так вообще-то мало животных в Африке считаются несъедобными, начиная со змей, ящериц, мышей и до слонов включительно.

Когда африканец в деревне заболевает, он идет к своему колдуну, платит свои 20–30 франков, а тот, таинственно погадав на орехах кола, большей частью заявляет, что кто-то из врагов пациента его сглазил, наслал на него злого духа. В лучшем случае колдун спросит, что больной поел накануне, и объявит мясо этого животного дополнительным тотемным блюдом. Если болезнь не проходит, пациенту запрещают есть еще несколько блюд, словом, все очень напоминает то, что происходит с нами у наших европейских, высокообразованных врачей…

Таким образом, встречаются африканцы, для которых семь или восемь животных являются тотемными и которые не очень-то понимают, чем им вообще еще можно питаться…

Я поинтересовался, как же происходит дело в семьях, где муж имеет пять или даже семь жен, для каждой из которых (еще со времен отцовского дома) существует свое тотемное животное, которое, боже упаси, мужу подавать нельзя! Оказывается, выход из такого положения все же найден: муж имеет право есть тотемное животное жены, но только не в ее присутствии. Потому что в противном случае такая оскорбленная жена может немедленно сбежать от своего повелителя и вернуться к родителям.

Эти церемонии с тотемными животными и для меня имели свою положительную сторону. Будучи в гостях в туземных деревушках, получаешь иногда в качестве деликатесов такие вещи, к которым наши европейские желудки совершенно непривычны, например вареных и вяленых термитов, змей и тому подобное. Поначалу я из интереса пробовал все, чем меня угощали. Но большинство этих блюд, по правде говоря, невкусные и, кроме того, всегда слишком сильно перченные пиментом — этой дьявольской африканской приправой. Уж лучше есть привезенные с собой консервы или такие малопривлекательные для местных жителей продукты, как бананы или папайю — похожие на дыни, крупные и очень сочные плоды. Так что, когда меня угощают блюдом, которое мне не по вкусу, я сейчас же объявляю, что оно для моей семьи считается тотемным. Такие вещи понятны каждому африканцу, и никто не окажется столь невежливым, чтобы продолжать настаивать на том, чтобы отведали его угощение.

Не улыбайтесь, читая эти строки. Мы так охотно подтруниваем над подобными вещами, а сами-то чем лучше? Что касается суеверия, то мы, европейцы, стоим примерно на той же ступени развития, что и бушмены. Просто мы верим в иную чепуху, чем они. Ведь почти каждый журнал или газета в Европе печатают астрологические календари, и тысячи людей, мнящих себя значительно интеллектуальнее «этих дикарей», согласуют свои дела и поступки соответственно тому, кто они такие: «водолеи», «тельцы», «девы» или «козероги»…

Наш бой Джо, как я уже говорил, был протестантом и страшно этим гордился. Однако все эти древние «тотемные» поверья до того крепко в нем засели (впитались, что называется, «с молоком матери»), что он просто не знал, как от них избавиться. Пастор запретил, например, своему приходу пить вино, «потому что в пьяном виде легко совершить дурной поступок и к тому же забыть, о чем пастор говорил в своей проповеди». Помня эти разумные назидания, наш бой спиртного не употреблял — даже красного вина чурался как заразы. Он отказывался даже есть те блюда, которые были политы соусом. В соус он сам для вкуса подливал немного красного вина. Вино стало, таким образом, для него «тотемом».

Но большинство других африканцев, как я заметил, не столь щепетильно относились к этому вопросу, когда вместе с нами ели нашу стряпню.

— У этих белых никогда не разберешь толком, что такое ешь! — смеялись они обычно.

Чего только не встретишь в подобной поездке по Западной Африке! Все тут перемешано: и религиозные секты «людей-леопардов», и в то же время в тысяче километров от побережья вы можете вдруг увидеть диснеевский фильм «Бэмби», который как раз только что вышел на экраны Европы и идет, например, во Франкфурте.

Кинотеатры здесь имеют четыре стены, но над ними нет крыши. Иначе ни один человек не мог бы в них усидеть из-за духоты. Сеанс начинается после восьми часов вечера, прямо под звездным небом. Кресла устроены очень удобно, амфитеатром, и обтянуты (тоже из-за жары) полотном наподобие шезлонгов. Вход стоит недешево, на наши деньги больше двух марок, но зато за вечер показывают два фильма, и программа меняется ежедневно. Коробки с кинолентами путешествуют в самолетах по всей Африке над степями и лесами.

Перед входом маленькие негритята продают жевательную резинку, громко расхваливая свой товар. Черные и белые сидят здесь, как правило, вперемежку, но черных всегда значительно больше белых. Зрители ведут себя довольно темпераментно и не могут усидеть спокойно (однажды мне с верхнего ряда даже свалилась на голову чья-то сандалия); а особенно любимое и отнюдь не безобидное развлечение здесь — это швыряние жевательными резинками друг в друга; вытащить ее потом из таких курчавых волос совсем не просто!

В портовом городе Абиджане кинотеатр находится прямо рядом с респектабельным зданием гостиницы «Hotel du Parc». Поскольку у кинотеатра нет крыши, а окна в гостинице, разумеется, незастекленные, то, лежа в постели, невольно слышишь весь диалог демонстрируемого фильма. И наоборот: однажды вечером внимание публики было отвлечено невиданным зрелищем — из дымовой трубы отеля то и дело вырывался каскад искр, напоминающий настоящий фейерверк.

Наряду с новейшими и современнейшими фильмами я увидел и такой, в котором нацистские солдаты со свастикой на рукаве спускались с небес на парашютах, обстреливали Тарзана в лесу из пулеметов, а затем по рации передавали свои донесения на немецком языке в Берлин… Гомерический хохот вызвал здесь один американский фильм, в котором всех негров играли грубо намалеванные белые; каким-то племенем правила белая королева с красиво уложенной в парикмахерской прической и в ослепительном модном купальнике; какой-то мужчина в безлюдной степи в течение десяти минут боролся со львом, причем голыми руками, не имея при себе даже ножа, а потом встал как ни в