Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Трейн снова кивнул. Она была такой проницательной, что трудно было вспомнить ее молодость. Работать с ней было почти как со взрослым - до тех пор, пока жизнерадостный дух, который каким-то образом пережил даже ее магический кризис, не рассмеялся над ним. У него была идея, что этот дух будет жизненно важен для любой невообразимой задачи, которая будет возложена на нее, и он заботился о том, чтобы ухаживать за ней, как за драгоценным цветком. Действительно, он часто оказывался в своеобразном положении, активно отговаривая студентку от того, чтобы она действовала со всей возможной зрелостью.
- Только между нами, Гвинна, ты затмила их - очень сильно. Не то чтобы я хотел, чтобы у тебя разболелась голова, имей в виду.
- О, я тоже не хочу, - серьезно заверила она его, и в ее глазах снова появился огонек. - Она разбухает всякий раз, когда мы практикуемся в чтении правды. На самом деле она почти лопается, когда мы так усердно тренируемся.
- Ты маленькая мошенница! - возмущенно сказал Трейн. - Это не моя вина, что ты делаешь упражнения для третьего курса! Семкирк, девочка; если ты будешь продолжать в том же духе, ты уложишь все пять лет в следующие три или четыре месяца - и тогда у тебя на руках будет несколько обиженных магов. - Он улыбнулся, когда она хихикнула. - Не то чтобы я потерплю, чтобы ты была кем-то меньшим, чем лучшим магом, которого когда-либо выпускала эта Академия. Ты же знаешь, мне нужно заботиться о своей репутации.
- Да, мастер Трейн, - скромно ответила она.
- Хорошо! Потому что прямо сейчас тебе нужен перерыв в умственных упражнениях.
Стон Гвинны был лишь наполовину шутливым, потому что физическая подготовка была еще одной областью, в которой ее одноклассники могли на нее обижаться. Это была не ее вина, что у нее была сила народа ее отца, ни то, что Лиана была девой войны, ни даже то, что ее собственное обучение началось почти сразу, как она научилась ходить. Тем не менее, это возмутило остальных, когда она выбросила госпожу Джосилэн, мастера рукопашного боя, из тренировочного круга в первый же день.
Но, по крайней мере, госпожа Джосилэн все поняла. Действительно, она гордилась своей лучшей ученицей, и ей не потребовалось много времени, чтобы составить индивидуальный график тренировок и стать еще одной защитницей Гвинны.
Гвинна отплатила ей, возможно, даже большей любовью, чем она выказала Трейну, потому что ей не нужно было бояться того, что она может открыть Джосилэн. И ей не терпелось учиться, потому что Джосилэн была мишук, стиль которой сильно отличался от стиля ее матери. Девы войны сражались с каким-то ужасным ожесточением, но мишуки были спокойны, почти холодны. Для них бой был импровизированным танцем, почти чистым атлетизмом, и они сражались с редкой, красивой экономией движений.
Тем не менее, маг-мишук был еще более концентрированным, поскольку он сражался на двух уровнях, с физическими ударами, а также с выпадами и контратаками ментального боя. Но сочетание ее экстрасенсорных талантов и ее тела было непохоже на ее сеансы глубокого взаимопонимания с Трейном. В бою можно было коснуться только краешка разума противника, потому что заглянуть слишком глубоко означало запутаться, но меньшее ментальное напряжение делало ее синяки не менее легкими. Если бы ее товарищи только знали! Лиана никогда не казалась любящей, но неразумно легкой в обучении, но по сравнению с ней госпожа Джосилэн была безжалостна.
- Мне действительно нужно идти сегодня, мастер Трейн? - Гвинна была не прочь использовать свою молодость, чтобы подольститься, хотя магистры Академии были более стойкими, чем не-маги, и ее голос был серьезным. - Разве не важнее работать над умственной дисциплиной? Я хочу быть уверенной, что понимаю чтение правды.
- Ты, Гвинна, дочь Базела, - беспринципный маленький груз, - сказал Трейн, - и ты можешь перестать пытаться обмануть меня, юная леди! Я знаю тебя с тех пор, как тебе было два года. Я знаю, как далеко ты зайдешь, чтобы добиться своего.
- Я не беспринципна, - надменно сказала она, шмыгнув носом. - Только практична.
- Ты беспринципна. Очаровательна, да, но беспринципна. И если ты опоздаешь к госпоже Джосилэн, мы потратим дополнительные двадцать минут на чтение правды сегодня вечером. Посмотрим тогда, как будет чувствовать себя твоя голова!
- Возможно, оно того стоит, - задумчиво произнесла Гвинна. - Из-за нее все причиняет боль. И ты не должен угрожать маленьким девочкам, - чопорно добавила она.
- Иди! - Трейн указал в сторону спортзала.
- Да, мастер Трейн, - кротко сказала она. - Ученик всегда послушен, - процитировала она коду. - Только приняв дисциплину, он научится собственной дисциплине. - Ей удалось слегка шмыгнуть носом, и ее голова опустилась, уши скорбно прижались. - Не сердитесь, мастер Трейн. Я... я постараюсь слушаться.
- Юная леди, - сказал эмпат с ужасным видом, - мы оба знаем, что я не могу взломать твои щиты, но если ты не уберешься сию же секунду, я устрою им встряску, от которой у тебя будут косые глаза в течение следующих трех дней. А теперь уходи, маленькая негодница! - Она повернулась, чтобы уйти, и он мягко коснулся ее плеча. - И, возможно, завтра вечером мы попробуем дистанционное чтение, сестренка.
- Да, мастер Трейн!
Она присела в реверансе - жест уважения, слегка омраченный дерзким наклоном ушей, - и когда она умчалась, он улыбнулся ей вслед, и до него донесся слишком редкий звон ее серебристого смеха на бегу.
Но его улыбка погасла. Было чудовищно несправедливо, что она могла поделиться своим юмором только с мастерами. Неудивительно, что другие ученики возмущались ее поразительным талантом, и те же самые таланты делали ее еще менее ребенком, чем большинство молодых магов, и все же она была ребенком. Ей нужно было соприкоснуться с миром детства так же, как и с миром взрослых, и страх и негодование ее сокурсников лишили ее этого.
Послышались легкие шаги, и Трейн поднял глаза, когда Лентос ступил в тень вяза. Ректор погладил кору дерева, изучая ее текстуру, как будто это была самая важная вещь в мире, затем криво взглянул на Трейна.
- Знаешь, барьеры подняты, - сказал он.
Трейн кивнул. В наши дни барьеры
