— И это хорошо. Так тебе будет легче принять моих друзей.

Я откинул полу накидки и медленно поднял взведённый арбалет. Взвод случился сам собой, в тот момент, когда я услышал щелчок закрывающегося за моей спиной замка: палец дёрнулся, опуская скобу. А стрела с самого начала находилась на положенном месте.

Конечно, против демона моё оружие бессильно. Зато против его намерений — вполне действенно. Лучше и быть не может.

— Всё-таки решил попробовать удариться головой о стену? — спросил Сосуд, зевнув во весь беззубый рот. — Упорный ты, дяденька. Но если это тебе так уж нужно…

Худышка свободной рукой бесстыдно оголила остренькое плечико, а вместе с ним и большую часть груди.

— Стреляй. Хотя бы ради того, чтобы убедиться: всё напрасно.

Да, я думаю примерно о том же. Напрасно. Что бы я ни попытался сделать, выйти из этого зала мгновенно не удастся, а любое промедление принесёт выгоду лишь демону. Поэтому выходить не буду.

Лучше уйду.

Я поднял арбалет ещё выше, разворачивая наконечником стрелы вверх, но не к потолку, а к собственному подбородку. Поднёс так близко, чтобы чувствовать кожей горла чуть зазубренную кромку стального лезвия.

— Неправильное решение, — заметил Сосуд.

Мне и самому не нравилось то, что я собирался сделать. Но позволить, чтобы в моё тело ворвались демоны… А хуже всего было ощущение упущенных возможностей. Оно нарастало, как снежный ком, пущенный вниз по склону горы.

Почему всё это не случилось незаметно, когда не нужно было думать или понимать? Ночь Сева прошла мимо, и даже в той тюремной камере, когда ничего не понимающий юноша умер, из его тела наверняка вырвался на свободу демон, но не тронул меня. Почему? Побрезговал? Или в те минуты я ничего не желал? Наверное, так и было. Я прошёл мимо своего шанса в который уже раз. Но если тогда чудо могло случиться самостоятельно, то сейчас мне его навязывают, причём так упорно, что оно вызывает только отторжение и ничего больше.

Да, я хочу занять достойное место в жизни. Хотел, по крайней мере. Думал, что заслуживаю этого. А теперь получается, гожусь быть только безвольной куклой. Даже хуже того: всего лишь… Сосудом.

Если бы желание и вправду было одно, можно было бы попробовать поверить демону. Но он сам сказал, во мне много желаний, а это значит, что мою душу раздербанят на кусочки. Я всё равно умру. Перестану быть единым целым. Так не лучше ли умереть сразу, а не по частям? Тот прибоженный знал, что значит быть всего лишь половиной. И умер в отчаянной попытке обрести целостность. Так неужели я окажусь настолько глупым, чтобы расстаться с уже имеющимся сокровищем?

Всё, что делает дурак, всё он делает не так… Любой другой на моём месте слушался бы старших и по возрасту и по званию, сидел бы тихо и не пытался барахтаться. Ведь у меня же всё было: должность, послушно исполняющие мою волю люди, покой, наконец. Так ведь нет, всё это казалось чужим, не принадлежащим мне. И сейчас кажется. У меня так и не появилось дома. Места, где я могу просто быть. Так зачем мне тогда быть вообще?

— Тебе не нравится?

— Нет, — подтвердил демон, но почему-то не продолжил свою песнь о том, что всё напрасно.

Значит, я выбрал правильный путь. Теперь только бы не упустить мгновение, когда нужно сделать первый шаг.

— Вы же не хотите умирать! — почти взвизгнула дурнушка.

Конечно, не хочу. Я хоть и дурак, но не сумасшедший. Был бы безумен, давно уже проглотил бы синие искорки.

Сосуд сузил нестерпимо пылающие огнём глаза:

— Надеешься оказаться быстрее? Что ж, давай сыграем в твою игру.

Его рука напряглась, готовясь отпустить в полёт охотников по моё тело, я сглотнул, прижимая вспотевший от ожидания палец к спусковому крючку. Время замерло, затаив дыхание, словно азартный зритель, даже движение воздуха остановилось, опустив на зал гробовую тишину, в которой яснее ясного прозвучало ленивое:

— Эх, дети, дети, нашли себе противников по разуму… Не боитесь, что придёт кто-то взрослый и отшлёпает вас от всей души?

* * *

Он прятался за одним из окон. Всё время нашего разговора? Или подошёл только сейчас? В любом случае убирать арбалет я не спешил, хотя добавившаяся в противостояние третья сторона явно собиралась выйти из сражения победителем. Причём единственным.

Высокая фигура просочилась сквозь прутья решётки так легко, как будто могла изменять размеры по малейшему желанию. Трёхцветные пряди чуть приподнялись и тут же вновь тяжело рассыпались по плечам. Охотник скрестил руки на груди и скучающе прислонился к стене.

— Ну давай выпускай своих птенчиков.

Сосуд зло раздул ноздри:

— Ты не сможешь проглотить их всех. Подавишься!

— Проверим?

Как я понял потом, выбора у демона всё равно не было, и он резко выпростал руку с огоньками. В мою сторону конечно же.

Синие звёзды взметнулись вверх, но вместо того, чтобы ринуться ко мне, растерянно подёргиваясь, зависли в воздухе, потому что зал накрыло шквалом желаний, каждое из которых по силе было не чета моим.

Да, я тоже всё это ощущал, хотя скорее зрением, нежели другими органами чувств. Достаточно было посмотреть на охотника за демонами, расслабленно и вроде бы неподвижно стоящего у стены, чтобы осознать всё его могущество. Нет, даже черты его лица не дрожали. Волосинки с места не страгивались. Но в глазах, вдруг ставших бесконечно многоцветными, горел огонь, по сравнению с которым алый взгляд демона казался всего лишь потухшим угольком.

Наверное, я никогда бы не смог так желать. Да, мне хотелось жить. И жить лучше, чем мнилось в воображении. Но в то же время я был готов отказаться от своих же сокровенных желаний. Готов уступить. Чему? Службе. Заботам других людей, которые казались мне более важными, чем собственные. Всегда ведь казались. Сопроводительская ли служба искромсала того, кем я был в детстве и юности, или так было предначертано задолго до моего рождения, не знаю. Но мне довольно было услышать слово «надо», и спрашивать согласия уже не требовалось.

Значит, я не просто дурак, а дурак безвольный. Находка для любого командира. Вот только ухитрился по глупости сделать так, что даже эти весомые достоинства померкли перед непредсказуемостью моей дурости. И зачем меня тогда спасать?

Хотя вряд ли охотник спасал именно меня. Ему нужно было обезопасить мир от кучки демонов, собравшихся в одном месте, и он это делал. Блестяще. Я бы даже сказал блистательно: облако синих искр дрогнуло, разорвалось, и огоньки один за другим покорно полетели к охотнику, чтобы раствориться в сиянии его взгляда. Наконец демон в зале остался только в единственном числе, но попытаться бежать или спастись иным образом не попробовал. Наверное, потому, что от охотника для него спасения не было.

— Я не слишком долго заставил тебя ждать?