капитуляция, которую комендант крепости подписал в штабе Василевского, преемника погибшего Черняховского. Здесь же русские предложили Ляшу обратиться к командующему 4-й армией генералу Мюллеру с призывом к капитуляции. Гитлер заочно приговорил Ляша к смертной казни, а его семью подверг репрессиям. Генералу Мюллеру пришлось разделить ответственность за быстрее падение Кёнигсберга и лишиться своего поста. Гаулейтер Кох, тайно покинувший Кёнигсберг еще в середине января и посещавший его время от времени на самолете-разведчике «Физелер-Шторх» с единственной целью обеспечить себе алиби, имел наглость отправить Пгглеру телеграмму, где он приписывал причину внезапной капитуляции города лишь его, Коха, временному отсутствию и давал обещание выстоять на Земландсксм полуострове и на косе Нерунг. Когда пребывание здесь стало слишком ненадежным, Кох в конце апреля сбежал в Данию на ледоколе, подготовленном для этой цели еще несколько месяцев тому назад. С прошедшей осени он все время упрямо отказывался от эвакуации оказавшихся в опасном положении районов Восточной Пруссии, хотя военное командование настоятельно это рекомендовало. Таким образом, на Коха падает огромная доля вины за ужасную судьбу населения.

После смещения Мюллера командование всеми немецкими войсками в Восточной Пруссии и дельте Вислы было передано генералу фон Заукену. В конце концов дело теперь повсюду сводилось уже лишь к тому, чтобы спасти жизнь раненым и беженцам и насколько возможно эвакуировать их морем. Но русские дали защитникам Земландского полуострова весьма немного времени. После того как высвободились соединения под Кёнигсбергом, они были брошены на разгром последней немецкой позиции на Земландском полуострове, где оборонялись несколько потрепанных немецких дивизий. Под мощным натиском русских войск 15 апреля рухнула оборона, преграждавшая пуп, на Пиллау. Лишь подступы к косе, на которой лежит Пиллау, удалось удержать до тех пор, пока по крайней мере основная масса скопившихся на Земландском полуострове беженцев не была переброшена на косу Фрише-Нерунг. 25 апреля немецкий арьергард оставил Пиллау.

На косе Фрише-Нерунг наряду с переправленными туда уцелевшими защитниками Земландского полуострова и остатками

4-й армии скопились бесчисленные толпы беженцев. Спасаясь от настигавшей их повсюду волны русских войск, они бежали сюда частично из Данцига, частично из Восточной Пруссии. Русские самолеты беспрерывно наносили удары по этой косе. Русские форсировали залив Фришес-Гаф и перерезали узкую косу с целью отрезать ушедшие из Пиллау немецкие части. Однако немцы в порыве безумной ярости сумели прорваться.

9 мая остатки разбитых немецких армий капитулировали. Полная потрясающего трагизма борьба за Восточную Пруссию завершилась.

Выход войск союзников к Рейну

В своей книге «Вторая мировая война» английский военный историк Фуллер пишет:

«Если бы война велась разумно, то поражение Рундштед-та в Арденнах немедленно привело бы к окончанию военных действий. Однако вследствие требования безоговорочной капитуляции война была какой угодно, только не разумной. Следуя этому идиотскому лозунгу, западные союзные державы не могли ставить никаких других, даже самых суровых условий. И вот случилось, что Пгглеру, подобно Самсону, оставалось обрушить все здание Центральной Европы на себя, на свой народ и на своих врагов. Окончательно проиграв войну, он стремилея теперь к политическому хаосу. Благодаря требованию безоговорочной капитуляции он добился своей цели (см. карту 9).

Действительно, война перестала быть стратегической проблемой. Борьба перешла в чисто политическую сферу и велась уже не между вооруженными силами, а между двумя политическими системами: системой западных держав, с одной стороны, и Россией — с другой. Решался вопрос, какая система будет господствовать в Восточной и Центральной Европе.

Так как русские в конце января стояли уже под Будапештом и на Одере, Восточная Европа была политически потеряна для демократии. А так как ничто уже не могло помешать русским занять Вену, имелась только одна возможность: спасти то, что

еще оставалось от Центральной Европы. Эта возможность заключалась в захвате Берлина американцами и англичанами раньше своего восточного союзника. Однако Эйзенхауэр в такой критический момент действовал чересчур осторожно. Для него речь шла еще о решении стратегической проблемы — победе над Германией, в то время как в действительности решалась проблема политическая — овладения Берлином. С точки зрения западных союзных держав выиграть войну стратегически и проиграть ее политически означало бы, что война велась напрасно. Эйзенхауэр или те, чье поручение он выполнял, не потрудились этого понять».

После провала немецкого наступления в Арденнах Эйзенхауэр тщательно разработал план дальнейшего ведения войны. На первом этапе предстояло уничтожить немецкие войска западнее Рейна, на втором — захватить плацдарм на восточном берегу Рейна, на третьем, сначала взяв в клещи Рур, парализовать его, затем протянуть руку русским в северной Германии и одновременно овладеть Южной Германией. В январе Эйзенхауэр имел 70 дивизий, из которых некоторые значительно пострадали во время сражения в Арденнах. Для решительного наступления с форсированием Рейна Эйзенхауэр считал себя слишком слабым, пока немцы оборонялись на сильно укрепленных позициях между Мозелем и Рейном, с которых они, по его мнению, и впредь могли наносить удары во фланг союзным войскам. Эйзенхауэр считал, что, лишь разгромив все немецкие соединения западнее Рейна, можно обеспечить форсирование этой водной преграды. К этому времени численность войск союзников должна была возрасти до 85 дивизий.

Немецкие войска на Западе после переброски части сил на Восток насчитывали номинально 65 пехотных и 8 танковых дивизий, однако фактически их численность не превышала одной трети численности войск противника. Подвоз боеприпасов и техники непрерывно сокращался. Влияние колоссального превосходства противника в воздухе на наземные бои вообще не поддавалось никакому цифровому выражению. Пгглер, желавший теперь лишь продолжения войны любой ценой, по существу лишь содействовал осуществлению плана Эйзенхауэра уничтожить главные силы немецких войск еще на западном берегу Рейна. Немецкие армии должны были продолжать борьбу за каждую пядь земли, то есть, иными словами, оставаться на тех многочисленных выступах, которые возникли в результате предшествующих боев. Это означало, что немецкие войска будут удерживать крупный плацдарм в районе Кольмара и не смогут отойти в Южной Голландии с Нижнего Рейна на гораздо более короткую линию: южный берег залива Зёйдер-Зе, Арнем. Когда войска западных союзных держав восточнее Ахена вышли к реке Рур, охват выступа фронта между Триром и Рур-мондом поневоле напрашивался сам собой. Участок Западного вала между Рейном и Мозелем также должен был попасть под серьезнейшую угрозу, если бы противнику удалось прорваться между Рейном и Пфальцским лесом.

После того как в связи с окончанием Арденнского наступления с Западного фронта были отведены основные силы

6-й танковой армии СС, здесь оставалось еще семь немецких армий. Ipynna армий «Г» состояла из 19-й армии, оборонявшей Верхний Рейн и район Кольмара, и 1-й армии, прикрывавшей пространство между Рейном и Мозелем. Между Мозелем и Маасом на рубеже Трир, Рурмонд занимали оборону 7-я полевая,